— Оденься,— повторил он, но голос его звучал хрипло и неубедительно. Она подошла к нему, рот ее был влажен и полуоткрыт. Встав на цыпочки, она обхватила его за шею и поцеловала, в то время как ее груди продолжали тереться о его рубашку.
— Женись на мне, Бриг,— прошептала она ему на ухо и соблазнительно прижалась бедрами к предательскому вздутию на его джинсах, потом обвила ногой одну из его ног и стала медленно двигаться вверх и вниз по его бедру, оставляя влажный, горячий след — след, запах которого он чувствовал до сих пор. — Женись на мне, и я буду твоей навеки…
Сейчас, когда он отошел от матери и занялся валявшимся на гравии мотоциклом, он уже знал, что предпринять.
— Бриг! Не надо…
— Потом, мама.— Не обращая внимания на усилившийся дождь, он оседлал мотоцикл и помчался в город. Ему надо было свести кое с кем счеты.
— Клянусь, что задушу его голыми руками! — Таким пьяным Кэссиди еще никогда Деррика не видела. Пошатываясь, он прошел из кабинета в комнату, где застекленные стеллажи с оружием стояли вдоль стен.
— Кого?— спросила она. Ее сердце билось, словно пойманная птичка, пока она шла за ним по дому. Деррик подкатил всего несколько минут назад, причем с таким шумом хлопнул дверцей автомобиля, что она поспешила вниз и обнаружила его в холле, где он кричал и ругался в слепой ярости.
— Маккензи, вот кого.— Он попытался открыть стеллаж, но тот оказался запертым. — Сукин сын, — проворчал он, вернулся в кабинет, рывком выдвинул ящик стола, выбрасывая наружу ручки и бумаги до тех пор, пока не отыскал связку ключей, затем, тяжело ступая, прошел туда, где хранилось оружие.
Кэссиди не на шутку испугалась. Никого больше не было в доме. Сославшись на головную боль, она сумела ускользнуть из гостеприимных объятий мистера и миссис Тейлор. Она едва успела переодеться, как услышала, что разбушевавшийся Деррик входит в дом, спотыкаясь, ругаясь и клянясь отомстить.
Бригу!
Он вставил ключ в замочную скважину. Ключ не поворачивался.
— Проклятье!
— Я позову папу,— крикнула она вне себя от страха.
— Валяй. Когда он узнает, что Бриг Маккензи трахает Энджи, он его сам на куски разорвет.
Кэссиди почувствовала, что ее сейчас стошнит, и оперлась о дверной косяк, пытаясь справиться с собой.
— Ты не можешь быть уверенным в этом…
— Не могу?— Он всунул другой ключ в скважину, но и этот не подошел.— К чертовой матери все! — Третий и четвертый ключи даже не вошли в скважину.— Знаешь, что Энджи сказала мне. Она спит с Бригом чуть ли не с тех самых пор, как он здесь оказался, а может, даже раньше, я не знаю. Возможно, поэтому он и искал работу здесь, чтобы быть поближе к ней.
— Нет!..
— Кэссиди, ты, ей-Богу, как маленькая. Знаешь, каким важным человеком он себя чувствует, живя с дочерью самого Рекса Бьюкенена? Его, поди, распирает от гордости. Сколько лет он был пылью у его ног, а теперь вроде как стал равным ему. Это выяснилось, потому что Энджи думает, будто выйдет за него замуж. — С оскаленными зубами, с яростно вздувшейся веной на лбу, он ударил ногой в дверцу. Стекло разбилось, и он схватил с полки ружье.
Страх сжал ей горло.
— Не смей!..
— Он на ней не жениться. Он до нее больше в жизни не дотронется, это я ему гарантирую. — В его глазах горела ненависть. — На этот раз он трахнул не ту женщину!
Кэссиди повисла у него на руке. Деррик был пьян, и ей всей тяжестью своего тела удалось оттянуть его руку и разжать пальцы. Ружье с грохотом упало на пол.
Молниеносно Кэссиди схватил тяжелое ружье и направила дуло в грудь брата. Колени у нее подкашивались, но ей все же удавалось удерживать ствол ружья горизонтально, уперев его в плечо.
— Поднимайся наверх, Деррик. Ты пьян, ты буянишь и скандалишь. Это глупо. Поди проспись!
— Что? Неужели ты посмеешь застрелить меня, когда я хочу защитить честь нашей сестры? Ты что, рехнулась?
— Пусть Энджи решает сама.
— Бог мой, Кэссиди, ты плачешь, стоит мне застрелить белку или какую-нибудь драную кошку. Ты не посмеешь всадить пулю мне в грудь.
— Я посмею! Клянусь, Деррик.— Сердце ее бешено колотилось, ладони взмокли от пота, но побелевший от напряжения палец лежал на спусковом крючке.— Я убью тебя, если ты действительно намереваешься пойти на это.
Он схватился за стол и легко вырвал оружие из ее рук.
— Ты такая же сучка, как она,— прошипел он. — Тоже цепляешься за этого грязного ублюдка. Прочь с дороги!
— Ты не посмеешь.
— А вот посмотрим.— Он решительным шагом вышел из комнаты, Кэссиди следовала за ним по пятам.— Насколько я понимаю, убрав Маккензи, я сделаю доброе дело для тебя, для себя, для Энджи и для всего этого проклятого города!
— Я позову маму и папу.
— Валяй.
— И полицию. Если что-нибудь случится с Бригом, клянусь, я выдам тебя и…
Он резко обернулся, глядя на нее налитыми кровью глазами.
— Ты не понимаешь, что ли? Бриг Маккензи изнасиловал Энджи.
— Изнасиловал?— переспросила она.
— Держу пари. Или ты думаешь, она по собственной воле легла под него?
Лицо Деррика перекосило от отвращения.
— Но она же…
— Да, она кокетничала с ним. Что с того? Она со всеми кокетничает. Но она не хотела этого с Бригом. Он взял ее силой.
— Я… я думаю, все наоборот,— дрожащим голосом произнесла Кэссиди. — Я слышала разговор между нею и Фелисити, и Энджи говорила, что хочет соблазнить Брига.
— Ты лжешь, — зарычал он в ярости, нависая над ней, словно скала.
— Нет, не лгу. Сам спроси у Фелисити.
Глаза Деррика злобно сузились.
— К ней я обращусь в последнюю очередь.
— Тогда поговори с Энджи! Она тебе скажет.
Ноздри его раздувались от ярости.
— Она тоже будет врать, чтобы защитить его. Но поздно. Пора Маккензи заплатить по счетам! — Он вскинул вверх ружье и отпер входную дверь.
Кэссиди обмякла, прислонясь к стене, а он шагнул в ночь. Ноги не слушались ее. Все ее угрозы были бесполезны: ни родители, ни полиция не примут их всерьез. У Брига уже были неприятности с законом, а Деррик считался безобидным, просто немного вздорным, избалованным парнем, еще не успевшим повзрослеть. Поэтому он разбил несколько автомобилей. Поэтому он нередко участвовал в драках. Поэтому он спал с кем только мог. Никто на него не обижался, кроме Фелисити Колдуэлл, которая сама виновата, что втюрилась в него по уши. И никогда его выходки не имели резонанса, поскольку Рекс Бьюкенен охотно откупался ото всех, кто имел на его сына хоть какой-то зуб.
Но Бриг Маккензи притягивал к себе беду, словно громоотвод электрические разряды. Власти наверняка перевернут все наоборот, и виноватым в любом случае останется Бриг, а не Деррик Бьюкенен.
Она услышала рев отъезжающей машины Деррика.
— О, Господи! — прошептала она, молясь про себя, чтобы ее брат не застал Брига и Энджи вместе.
Она слишком часто была свидетельницей жестокости Деррика, которая усилилась в последние годы. Он до крови избивал лошадей, стрелял в белок и бездомных кошек, чтобы попрактиковаться в меткости, и даже прижигал сигаретами кожу на руке Уилли, получая от этого своеобразное удовольствие. Уилли терпел и молчал, но Кэссиди догадалась, чьих рук это дело, и пригрозила брату, что пожалуется отцу, если подобное повторится.
Деррик нагло рассмеялся ей в лицо.
— Хочешь выставить себя дурой? Ты будешь говорить, а я буду отрицать. Даже этот придурок тебя не поддержит.
— Еще как поддержит!
Ухмылка Деррика выглядела зловещей.
— Он меня не выдаст.
— Почему?
— Потому что он извращенец, вот почему. И если он донесет на меня, я донесу на него, а он не хочет, чтобы наш добрый папочка знал, насколько он болен. Иначе он может кончить дни в каком-нибудь учреждении для умалишенных, плетя корзины, как ему и положено. У него хватает ума понять это.