— Мама, хватит! — У Кэссиди не было больше сил участвовать в этом бесконечном многолетнем споре, особенно теперь, когда Чейз лежит в больничной палате обожженный и искалеченный, а Бриг… О Боже! Неужели он уже умер?
— Кэссиди права, Дена! Успокойся, у нас немало других проблем.
— Действительно? Иногда я об этом забываю! — Кинув осуждающий взгляд на мужа, она резко поднялась со стула, чуть не опрокинув его, и выскочила из кухни.
Рекс выплеснул остатки бренди в раковину и изобразил на лице подобие улыбки.
— Она все преувеличивает, Кэссиди. Она порой сама не ведает, что говорит. Лучше расскажи мне о Чейзе. Что говорят врачи?
Она в двух словах рассказала ему о том, что знала, и предложила навестить Чейза в больнице. Потом предупредила отца, что, возможно, его могут вызвать на допрос в полицию. О Боже, сколько неприятностей обрушилось на их головы! Они еще долго говорили о поджоге, оставляя в стороне гот очевидный факт, что оба пожара очень уж походили один на другой.
— А у них есть предположения, кто был тем, вторым человеком?..
— Нет.
— И Чейз не знает?
— Говорит, что нет.
— Ну, вот, еще одно таинственное дело. — Он потер виски и с тревогой взглянул на дочь. — Говорят, Уилли исчез, это правда?
— К несчастью, да. Исчез куда-то после пожара.
— Черт возьми! — Рекс повертел пустой стакан в руке и задумчиво уставился в окно. — Надеюсь с ним ничего не случилось…
— Уилли стойкий.
— Но, сама знаешь, он крайне простодушен и доверчив… Кажется, приближается гроза.— Он стал рассматривать сгущавшиеся в небе тучи. Неожиданно, почесав затылок, он спросил: — А ты веришь в проклятия, Кэссиди?
— О чем ты?.. Нет.— Странный вопрос, подумала она. Они с отцом никогда не были особенно близки и никогда не вели доверительных бесед. Она напрягла память, но так и не смогла вспомнить подобной ситуации.
— Ну и хорошо, очень хорошо.— Голос отца был тихим и грустным, он все так же задумчиво смотрел в окно.
— А ты веришь, папа? — осторожно спросила Кэссиди.
— Конечно,— сказал он, ни минуты не колеблясь. — И я уверен, что надо мной давно висит проклятие. Я лишь молю Бога, чтобы оно не коснулось тебя, твоего брата или твоей матери. Я знаю, что гибель Энджи и Лукреции не была случайной.
— Что?.. О чем это ты говоришь?— испуганно спросила она.
— Полагаю, Кэссиди, настало время кое-что узнать тебе о моей жизни.
Признание? Именно теперь?.. Тревожный гул стал нарастать в ее ушах. Господи, она не готова к его признаниям!..
— О Бог мой,— прошептал Рекс, будто молясь.— Я просто не знаю, с чего начать, но…— Он так крепко сжал пустой стакан, что пальцы его побелели. — Знаешь ли ты, что в их смерти я виню только себя. Их смерть на моей совести. — Он глубоко вздохнул, пытаясь справиться с охватившим его волнением.
— Ты не убивал их, — произнесла Кэссиди тихо, понимая, что он имел в виду нечто совсем иное.
— Не преднамеренно, нет. Но я погубил их. Это настолько очевидно, как если бы я сам, лично, облил бензином старую мельницу и поднес к ней зажженную спичку.— В глазах его заблестели слезы.
— Папа, успокойся! Ты ни в чем не виноват!
— Виноват, потому что не был верен им. Мужчина всегда должен оставаться верным…
Раздался бой старинных часов в коридоре. Рекс взглянул на свои часы и, казалось, очнулся.
— Боже мой, уже шесть. Может, нам лучше поехать навестить Чейза?
—Подожди,— сказала она,— Что ты имел в виду, говоря, что не был верен? Объясни мне, пожалуйста.
— Да-да, ты права. — Признание давалось ему с трудом, и он закрыл глаза, не решаясь смотреть в лицо дочери. — Я обманывал Лукрецию. У меня были другие женщины. К одной из них я был действительно очень привязан, не так, как к Лукреции, ты понимаешь, но… Но она действительно была мне дорога…
— Ты имеешь в виду маму?— У Кэссиди сжалось сердце.
Его веки дрогнули, он беззвучно шевелил губами, будто творил молитву.
— Нет, — признался он и плотно сжал губы.
— Тогда кого же? — все же решилась задать вопрос Кэссиди.
— Не удивляйся, — прошептал Рекс, наконец поставив пустой стакан на стол.— Но женщина, которая была мне дорога, к которой я уходил, когда чувствовал себя одиноко и тоскливо, была Санни Маккензи.
Глава 14
Небо стало свинцово-серым — густые тучи закрыли солнце, влажная жара была невыносимой. Кэссиди гнала машину, как если бы от этого зависела ее жизнь, будто увеличивавшееся расстояние между ней и ее отцом могло помешать ей поверить в то, что она услышала.
В кабине джипа стояла страшная духота, и лицо Кэссиди покрылось потом. Признание Рекса вызвало в ее душе страшное смятение, сердце бешено колотилось.
Первые капли дождя застучали по ветровому стеклу. Она не позаботилась надеть «дворники» и теперь едва различала дорогу сквозь струящиеся по стеклу потоки воды.
Неужели у ее отца был роман с Санни? С матерью Чейза и Брига, женщиной, муж которой оставил ее, ставя под сомнение свое отцовство. Но это же только слухи. Досужие домыслы! То, что Рекс Бьюкенен спал с Санни, не означало, что он был отцом… О Боже!
В течение многих лет она старалась при любых обстоятельствах сохранять хладнокровие и рассудительность. Этого требовала ее профессия. Профессионализм и беспристрастность — вот качества настоящего репортера! И хотя жертвы преступлений, да порой и сами преступники вызывали в ней жалость и симпатию, она всякий раз старалась сохранять объективность. Лишь дома она могла поделиться с Чейзом своими сомнениями, выпустить из себя пар, но на службе не позволяла себе ничего подобного.
Однако теперь, когда дело коснулось ее семьи, Кэссиди не могла сдержать эмоций. Чувства ее были в полном разброде. Она лишилась дара речи после признания отца, что он имел связь с Санни, но когда она попыталась расспросить его поподробнее, он замолчал, как если бы сожалел о своем признании. Он сослался на необходимость подняться наверх и взглянуть на ее мать. Будто это его и впрямь заботило!
Может, это всего лишь пьяный бред? Уже много лет она сознавала, что для ее отца алкоголь стал способом бегства от реальности.
Мрачные мысли заползали в ее мозг как ядовитые змеи, отравляя существование.
Если Рекс имел длительную связь с Санни еще во время своего первого брака, разве не существовала возможность, что он мог оказаться отцом Чейза? Или Брига? Эти мысли леденили ей душу. Побелевшими от напряжения пальцами она сжимала руль, почти не видя перед собой дороги. Нет, не может быть! Если бы у ее отца возникло хоть малейшее подозрение, что Чейз является его сыном, он бы запретил ей встречаться с человеком, который мог оказаться ее кровным братом. Разве не так?!
Господи! Чейз — ее сводный брат! Чудовищно!
А может, Рекс и не знал этого. Может, он действительно верил, что отцом Чейза был Фрэнк Маккензи.
Она вдруг почувствовала, что еще немного — и ее вывернет наизнанку. Резко затормозив у обочины и распахнув настежь дверь, Кэссиди выпрыгнула на землю и побежала к канаве, где ее вырвало.
— Господи, прошу тебя, не допусти, чтобы это оказалось правдой,— прошептала она и обтерла рот тыльной стороной ладони.
Упав на колени, она только сейчас осознала, что полосы дождя стегают ее лицо, барабанят по плечам и шее.
Может, это все-таки не Чейз? Если Рекс и стал отцом одного из сыновей Санни, то скорее всего — Брига. Ведь Фрэнк Маккензи покинул Санни вскоре после его рождения. Разве не ходили слухи, что этот ребенок рожден от ее любовника?.. И разве Рекс не покровительствовал Бригу, наняв его на работу даже после того, как того выгнали отовсюду?
Ее снова вырвало. Нет! Господи, пожалуйста, пусть это будет не Бриг! Ну а если это все-таки Бриг, разве не должен Рекс узнать, что это его сын умирает в палате реанимации? И разве Санни не имеет права повидать его хотя бы перед смертью?