Предательство Чейза разъедало ей душу подобно медленно действующему яду. Она всегда верила ему, во всем полагалась на него, а он!.. Санни становилась обузой для него по мере того, как он все больше вовлекался в бизнес Бьюкенена. Он стал реже навещать ее и порой отводил глаза, потому что заранее замышлял ее заточение в клинику. Чейз стал стесняться ее, видимо, ему было неприятно объяснять окружающим, что эта безумная женщина, живущая в ржавом фургоне, его мать. Рекс давно забыл ее. Бриг исчез. Чейз тяготился ею. И Санни решила, что пришло ее время покинуть эту землю.
Всякий раз, разглядывая шрамы на своих запястьях, белеющие на ее темной коже, она усмехалась. Санни носила эти шрамы как медали, полученные на войне, войне, которую ей суждено вести до своего смертного часа.
Но она не могла вести свои сражения отсюда. Надо найти способ выбраться из этого места! Санни давно мечтала о бегстве, но только прошлой ночью у нее возникло предчувствие. Бросив быстрый взгляд в окно, она хитро улыбнулась. Ничего, она еще поборется со всеми ими. Это лишь вопрос времени.
— Я полагаю, что тебя может заинтересовать это… — Гонсалес небрежно бросил на стол Т. Джона обуглившийся бумажник.
Т. Джон отставил в сторону чашку кофе и схватил кусок обгорелой кожи. Ему не нужно было спрашивать, кому мог принадлежать этот бумажник. Но он спросил:
— Джона Доу?
— Возможно. — Гонсалес выдавил из себя колкую улыбку, а затем подошел к окну и поглядел на автостоянку, где загорали на солнце легковые машины, грузовички и мотоциклы.
— И что из того? — Уилсон раскрыл остатки бумажника и стал просматривать обгоревшие банкноты — по большей части сотенные. Свыше пятнадцати тысяч долларов и то, что когда-то являлось водительским удостоверением, а теперь представляло собой обгоревший уголок документа. — Из какого же это штата? Из Аляски?
— Похоже на то.
Фотография сгорела, а некоторых цифр в регистрационной колонке недоставало, но их все же оставалось достаточно, чтобы в сотрудничестве с дорожной полицией восстановить полный номер, а вместе с ним, возможно, и личность человека, умирающего в Северозападной больнице.
— Свяжись с центральным полицейским управлением штата и узнай, не находили ли они какую-нибудь брошенную машину с аляскинскими номерами или же, на худой конец, любую брошенную машину. Этот тип мог и здесь взять машину напрокат или даже купить при той наличности, которая у него имелась. Поэтому обзвони все агентства по аренде автомобилей в штате и уточни, не просрочен ли срок аренды какого-либо из них.
Хорошо. Наконец-то им удалось осуществить прорыв. Почти все в городе, казалось, имели алиби на ночь пожара, особенно те, кто возглавлял список подозреваемых: Рекс Бьюкенен, Дена Бьюкенен, Фелисити и Деррик Бьюкенен, Санни Маккензи, Бобби Алонсо, даже родители Джеда Бейкера. Он уже проверял. Единственным лицом, которое не имело такого алиби, являлась Кэссиди Маккензи и двое пострадавших.
— Где, черт возьми, ты нашел эту штучку? Я думал, наши ребята уже кончили копаться там, на лесопилке, — спросил Т. Джон, продолжая разглядывать обгоревший бумажник.
Гонсалес поднял руки над головой и потянулся.
— А мы добыли его не там, а поблизости. Уилсон вскинул голову и бросил на Гонсалеса проницательный взгляд. Пульс его немного участился. Гонсалес брал над ним верх. Вот хитрюга! Впрочем, Уилсон любил этот дух соперничества.
— Где-нибудь недалеко отсюда?
— Ну, да. Нам повезло.
— Как так? — Т. Джон так резко откинулся на стуле, что тот протестующе заскрипел.
— Один из наших здешних парней перепил немного в баре у Берли. Кто-то, не сдержавшись, обозвал его идиотом, и он перешел в нападение, заехав обозвавшему кулаком в челюсть.
— Кто, кто же, черт возьми, этот «здешний парень»? — спросил Т. Джон, чувствуя, что его терпение истощается.
— Это-то и… интересно,— протянул Гонсалес.— Уилли Вентура. Бумажник неизвестного был найден в кармане Уилли. — Гонсалес широко улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых зубов.— Да, сэр, похоже на то, что этому деревенскому идиоту придется дьявольски много объяснить нам, не так ли?
Кэссиди выключила монитор компьютера и потерла виски. После почти часовой езды под проливным дождем она приехала домой, приняла теплую ванну и выпила стакан вина, прежде чем отправиться в постель. О посещении больницы не могло быть и речи.
Но сон не приходил, она была охвачена беспокойством, а в голову лезли образы Брига, Чейза, отца, матери и Санни. Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, она поднялась с постели и перепечатала статью на настольном компьютере, а потом, поддавшись вдруг какому-то порыву, поехала в редакцию. Брезжил рассвет.
Войдя в зал, она зажгла верхний свет, включила кофеварку и стала перелистывать старые папки, набирая на дискету наиболее интересные сведения о пожаре, в огне которого много лет тому назад погибла ее сестра. Она не могла не заметить, что между пожаром на старой мельнице и недавним поджогом лесопилки Бьюкенена прослеживается какая-то связь. По словам полиции, воспламеняющие вещества были сходными; оба объекта принадлежали ее отцу. Поскольку Чейз так ничего и не сообщил ей, она решилась провести небольшое собственное расследование. У нее уже имелись подробные записи о первом пожаре — она собирала их вскоре после возвращения в Просперити, а теперь она станет вести заметки о каждом свидетельстве или предположении, которое касалось бы пожара на лесопилке. Потом она сличит данные и, возможно…
Ей показалось, что она услышала какие-то шаги, и резко повернулась к двери. Нет, никого! Спокойно, сказала она себе, но не могла отделаться от впечатления, что кто-то наблюдает за ней. Она еще раз оглянулась через плечо, стараясь убедить себя, что находится вне опасности.
Итак, что же ей известно о пожаре на лесопилке?
Чейз в тот день работал допоздна, впрочем, он частенько задерживался на работе до темноты. Деррик всегда поддразнивал ее мужа, что тот не уделяет достаточного внимания Кэссиди, что он походит на старика, который уже не способен любить женщин и поэтому отдает всего себя лишь работе.
Первоначально Кэссиди предполагала, что он находился там один. На лесопилке не было рабочих ночной смены, даже дежурного сторожа или дворовой собаки. Чейз часто говорил ей, что ему лучше всего работается поздно вечером, когда все, включая и его секретаря, уходят с работы, не звонят телефоны и никто не снует мимо дверей его кабинета и не отвлекает от дел. Но на сей раз он, видимо, лгал. Очевидно, кто-то находился с ним тогда. Бриг? Она написала имя и машинально поставила большой знак вопроса на чистой странице служебного блокнота, который всегда держала под рукой. Бриг?
Она внушила себе, что Чейз мог находиться па лесопилке только со своим братом и ни с кем больше. С какой стати? Нельзя быть столь эмоциональной и зацикленной на чем-то одном. Он мог встретиться с кем угодно. Но с кем же?..
Был ли пострадавший, Джон Доу, виновен в поджоге или же Чейз сам решил устроить на лесопилке пожар? И кем мог быть этот еще не опознанный человек? Одним из служащих, когда-то уволенных и затаивших злобу? Кем-то, кто ненавидел Чейза? Рекса? Деррика? Любого, кто имеет хоть какое-то отношение к семье Бьюкенен?
Постукивая острым концом карандаша по странице блокнота, она тщетно ломала голову над тем, что же произошло в ту ночь. А может, этот пожар — покушение на убийство? Есть ли у Чейза столь явные враги, желающие ему смерти?..
Неожиданно дверь зала с шумом распахнулась, и Кэссиди вздрогнула. По спине пробежали мурашки, и она чуть не свалилась со стула от страха, прежде чем с облегчением поняла, что наступило время утреннего прихода сотрудников редакции. Она невозмутимо помахала рукой фотографу, который вошел в зал вместе с вахтером.
— Продолжай работу как ни в чем не бывало, — пробормотала она себе под нос. — Не отвлекайся! — Она порылась в папках, нашла газетную вырезку о полицейском отчете и сняла с нее копию.