Когда она вернулась к своему столу, там ее уже поджидал Билл Ласло. Высокий, стройный, подтянутый, он пробегал по сорок миль в неделю, чем очень гордился.
— Ты избегаешь меня,— сразу же выдвинул он обвинение.
— Никоим образом. Просто много дел. Сам понимаешь!
— Ну, что ж, возможно и так, — согласился он, недоверчиво глядя на нее. Билл, в накрахмаленной белой сорочке, черных брюках с яркими широкими подтяжками и ярком же галстуке, так и излучал самодовольство.— Мне поручено писать о пожаре и его последствиях.
— Знаю. Видела твою колонку в последнем выпуске.
— Мне хотелось бы поговорить с тобой, — произнес он, сложив руки на груди и опираясь бедром о ее стол.
— Я ничего не знаю о пожаре, — отрезала Кэссиди.
Билл усмехнулся, обнажив ровные, но желтые, испорченные табаком зубы, хотя он и бросил курить несколько лет тому назад, когда у него начало ухудшаться здоровье.
— Это то же самое, что и «никаких комментариев»?..
— Действительно, ты, возможно, знаешь больше, чем я.
Он посмотрел на ее стол, на ее записи и все понял.
— Но ты же сейчас думала о пожаре?..
— Мой муж чуть не погиб там.
— Знаю. Ужасно! — Он почесал подбородок, продолжая беззастенчиво рассматривать ее записи, а она, проследив за его взглядом, поняла, что он заметил и знак вопроса и имя Брига. Не извиняясь, она спрятала служебный блокнот в папку. — Мне хотелось бы поговорить с Чейзом!
— Этого хочет любой репортер в нашем штате.
— А может, захватишь меня с собой в больницу сегодня после обеда?
— Нет! — Он бросил на нее недовольный разочарованный взгляд, который она проигнорировала.— Послушай, Билл, я понимаю, что тебе нужно делать свою работу; вероятно, я даже сознаю это лучше, чем большинство других, но Чейз еще в очень тяжелом состоянии. Ему разрешено видеться только с членами своей семьи.
— Ас полицейскими?
— Они не спрашивают нашего разрешения. Билл схватил карандаш с ее стола и стал вертеть его между пальцев.
— Кэссиди, если бы я хорошо не знал тебя, то подумал бы, что ты что-то скрываешь.
— Что же?
Усмешка его была жесткой.
— Пытаюсь понять.
— Не пытайся! Это пустая трата времени.
— Ну хорошо! Дай мне хоть какие-то сведения из биографии Чейза, о'ксй?
— Полагаю, что у нас на нею уже заведено досье.
— Знаю, но я же говорю не об общих сведениях. То, что он, будучи юристом, перешел на работу в компанию твоего отца после того, как вы поженились,— общеизвестно. Мне нужно копнуть поглубже.
— Не понимаю, о чем ты.
Билл недобро поджал губы и начал вращать карандаш в руке с каким-то ожесточением.
— Ладно! А что ты скажешь о Джоне Доу? Вопрос неожиданно застиг ее врасплох.
— А что с ним такое?
— Похоже на то, что полиция скоро установит его личность.
Сердце ее почти остановилось.
— Каким образом?
— Кажется, им наконец удалось совершить прорыв. Сегодня утром они нашли бумажник, хотя об этом не очень-то распространяются. Но мой осведомитель…
— Какой осведомитель?
— Не скажу,— с усмешкой произнес он, покачивая головой. — Ты сама многое знаешь, зачем тебе спрашивать. — Он понимающе подмигнул ей, чем довел до крайности уже нараставшее в ней нервное напряжение.— Но говорят, что тот человек в реанимации скоро обретет имя. Будет дьявольски интересно узнать, кто же он такой, тебе не кажется?
Глава 15
Уилли не понравилось в тюрьме. Он раньше побывал в одной из них, уже довольно давно, и навсегда возненавидел их. Будучи немного напуган своим соседом но камере — здоровенным громилой с татуировкой на груди, бакенбардами и маленькими свиными глазками,— Уилли лежал на нарах вдали от этого парня и вдали от параши, от которой шла отвратительная вонь. Он ждал, что Рекс придет за ним и выручит его, как это всегда бывало прежде, и чутко прислушивался к шороху ботинок по цементному полу, позвякиванию ключей в замках и звукам голосов. Почему же не возвращаются полицейские с выражениями сожаления на лицах, почему не объясняют, что совершили ошибку, схватив его? Он даже не возражал бы против криков и ругани, лишь бы выбраться отсюда. Почесывая затылок, он пытался заполнить свое воображение чем-то хорошим, чтобы не сойти с ума. Он боялся сойти с ума. Безумных людей помещают в психушки, а психушки были подобны тюрьме. Вроде этой.
Где же Рекс? Он облизал губы и почувствовал соль на языке. Он весь был грязным и потным. Нужно сделать все возможное, чтобы выбраться отсюда. Все возможное! Он даже готов на ложь. Просто чтобы выйти на свободу. Но Рекс не велел ему врать и сочинять сказки и просил ничего не говорить полиции. Предполагалось, что он будет ждать и держать язык за зубами.
Дверь в дальнем конце коридора с лязгом отворилась. Невнятные голоса заглушали шум шагов. Уилли мгновенно вскочил и подбежал к двери камеры в надежде, что за ним пришел Рекс. Он знал, что Рекс станет бранить его как маленького, а Уилли будет снова обещать вести себя хорошо. Затем он заберет его отсюда. Он полагал, что Рекс должен заплатить кому-то какую-то сумму денег, но не вполне понимал зачем, и это не заботило его. Уилли просто желал побыстрее выбраться отсюда.
Пальцы его сжимали железные прутья маленькой дверной решетки, он прижал к ней лицо, ощущая, как холодный металл врезался в щеку. У двери камеры возникли фигуры двоих мужчин.
— Прекрасно, прекрасно, кажется, кто-то горит желанием выбраться отсюда! — Голос принадлежал неприятному человеку в кожаной куртке и джинсах: на нем не было формы, и Уилли не доверял ему. Это был тот самый человек, который задавал ему вопросы о пожаре. А еще раньше, хотя Уилли тогда прятался в тени здания, он видел, как этот человек вылезал из машины со вспыхивавшими огнями. Нет, этому человеку нельзя доверять!
Другой находившийся с ним парень был худощавым, с узкими черными глазами и длинными черными же волосами. Он уже заходил повидать Уилли и пытался выдать себя за друга.
— Я слышал, ты подрался с Марта Фиску-сом?— сверля его глазами, спросил мужчина в кожаной куртке.
Уилли молчал, потупив взор. Не ври. Не ври. Они будут держать тебя здесь, если станешь врать!
— Марта Фискус — подонок! — проворчал заключенный с татуировкой и сальными волосами из дальнего угла камеры.
— Не вмешивайся не в свое дело, Бен,— предостерегающе произнес черноволосый полицейский.
Бен вдруг скатился со своего грязного матраса, подлетел к закрытой двери, и Уилли инстинктивно отпрянул в сторону. Он не любил драк, но иногда, слишком долго задерживаясь в баре у Берли, попадал в потасовки. Бен невозмутимо сложил на груди свои мясистые руки.
— Я хочу видеть своего адвоката!
— Чудесно! А я всю жизнь мечтаю повидать папу римского, но мне пока не везет.
— У меня есть права, Уилсон!
— Не так уж много, Бен.
— Когда я выберусь отсюда, я…
— Если выберешься, Бен. Если.
— Позовите моего придурка-адвоката.— Глаза Бена внезапно налились кровью.
— Замолкни! Его вызывали. Но он не горят желанием видеть тебя. Это вроде бы касается неоплаченного счета. И я понимаю его.— Полицейский снова сосредоточил свое внимание на Уилли. — Извини, приятель! Я помощник шерифа, Уилсон, помнишь меня? А это мой напарник, Стив Гонсалес. Мы уже видели тебя в доме твоего хозяина, на следующий день после пожара на лесопилке, помнишь?
— Я же говорил, что хочу сделать телефонный звонок! — Бен еще не выговорился.— Вы, свиньи, не имеете права задерживать меня здесь. Когда я обзаведусь адвокатом, вы еще пожалеете, что упрятали меня сюда!