Уилли кивнул, задержав на ней взгляд дольше, чем следовало бы, и снова принялся за работу. Она вспомнила, как часто замечала, что он подглядывал за ней. За Энджи.
— Я уверена, что папа пересмотрит свое решение. Он просто хочет, чтобы ты был счастлив…
— Деррику не понравится, что я живу в его комнате, — повторил Уилли, поджав губы.
— Деррик давным-давно здесь не живет. У него свой дом, ты что, забыл? Он не станет беспокоить тебя.
Уилли как будто немного успокоился, и Кэссиди наконец решилась задать вопрос, давно терзавший ее:
— Скажи, ты действительно нашел бумажник на пепелище пожара?
Уилли еще сильнее прикусил губу, отвернулся и стал сгребать вилами копны свежего сена.
— Чей это был бумажник?
— Я не крал его!
— Знаю, но кому-то ведь он принадлежал? Уилли смотрел в пол, но глаза его беспокойно бегали по пыльному цементу.
— Кому же он принадлежал? — повторила она.
— Человеку, — нехотя выдавил он.
— Какому человеку?
— Они называли его Джоном.
— Кого? Человека, который погиб на пожаре?
Быстро кивнув, Уилли повесил вилы на стену рядом с лопатой. Лошади переступали с ноги на ногу, пережевывая сено и громко фыркая. В конюшне было жарко, на окнах жужжали мухи.
Сердце Кэссиди забилось так сильно, что, казалось, и Уилли слышит его стук.
— Ты знаешь, кто был тот парень, не правда ли? — прошептала она.
Уилли яростно закрутил головой.
— Знаешь!
— Нет!
Она приблизилась к нему вплотную.
— Уилли!
Он отпрянул от нее. Глаза его расширились от испуга, и он прошептал:
— Это был не Бриг, Кэссиди! Честное слово, это был не он.
— Я не спрашивала тебя про Брига, — произнесла она чуть слышно, едва не задохнувшись от волнения, и закрыла глаза на секунду. Когда она пришла в себя, Уилли уже не было рядом.
Выйдя из конюшни, она увидела, что он побрел по полю к берегу реки Бродячей собаки. Здесь, возле старой ивы, она играла еще ребенком, здесь она впервые увидела, как Деррик обнимался с темноволосой девчонкой, здесь однажды Бриг подошел к ней, одиноко сидящей возле воды…
Уилли не оглянулся, даже почувствовав ее приближение. Завороженно глядя на воду, он произнес сдавленным голосом:
— Это случилось недалеко отсюда. Я упал в воду и чуть не утонул. Поэтому я и стал глупым…
— Ты не ...
— Глупый! Я знаю, что обо мне говорят. Придурок! Недоумок! Отсталый. Это так, Кэссиди.
Еле сдерживая рыдания, она положила руку на его плечо.
— Ты знаешь, что я твоя сестра?
— Не понимаю, как могло получиться такое.
— У нас с тобою один и тот же отец.
— Я слишком глуп, чтобы понять это.
— Неправда, глупцы те, кто считает тебя таким! Не верь тому, что они говорят.
Он опустился на корточки, громко задышал и часто заморгал, стараясь не заплакать. Впрочем, он давно уже научился держать свои чувства при себе.
— Расскажи мне о Бриге. Как он оказался здесь, на лесопилке, вместе с Чейзом?
Уилли недоуменно пожал плечами.
— Не знаю.
— Но ты же видел его?
— Не знаю. — Он с трудом проглотил слюну. — Я видел Чейза и какого-то человека.
— Брига? Уилли нахмурился.
— Было темно.
— А что ты там делал?
— Наблюдал.
— За кем?
— Просто так. Я всегда наблюдаю. За тобой. За Чейзом. Наблюдал за Энджи.— Поднявшись, он подошел к дереву и показал вверх, на развилку сучьев.
— Что там?— спросила она, загораживаясь от ярких лучей солнца, проглядывавших сквозь ветви деревьев. Наконец она разглядела сердце, вырезанное на коре дерева и надпись: «Энджи». Кэссиди вспомнила, как сидела под этим самым деревом много лет назад, а Бриг, вертевший в руках складной ножик, разговаривал с ней. Уж не он ли тогда вырезал сердце и эту надпись?
— Разве ты не знала, что это происходило здесь, знала ведь?
— Нет…
— Потому что ты не наблюдала.
— А что ты еще видел, Уилли? — спросила она, но он стоял и молча глядел на нее пустыми голубыми глазами.
Неожиданно таинственно улыбнувшись, он прошептал:
— Я все видел. Все.— Затем повернулся и пошел обратно к конюшне.
Оставшееся после обеда время Кэссиди посвятила работе над статьей. Билл Ласло много раз звонил ей домой, но она избегала общения с ним. Однако здесь, в редакции, отступать было некуда.
— По-прежнему «никаких комментариев»?
— Мне нечего тебе сказать.
— Даже по поводу смерти Джона Доу? — Он сел на край ее стола.
— Сожалею, что он умер.
— Твой муж так ничего и не говорит?
— Ты знаешь, что у него сломана челюсть. Каждое слово дается ему с трудом.
— Как удобно.
— Никому не пожелаю таких «удобств».
— Ну а что ты можешь сказать по поводу бегства Санни Маккензи из Северо-западной больницы?
— Я очень беспокоюсь и прошу всех, кто хотя бы мельком видел ее, связаться со мной. Я надеюсь, ты донесешь эту мою просьбу до читателей своей колонки и сообщишь им, куда следует позвонить, если ее обнаружат?
Билл усмехнулся и досадливо поморщился.
— Ты окружаешь меня каменной стеной, Кэссиди!
— Извини, но мне действительно больше нечего тебе сказать.
— А зря. Мне всегда казалось, что мы работаем с тобой в одной команде, Кэсс, и поэтому должны помогать друг другу.
— В одной команде? Вот уж никогда не замечала, что ты принадлежишь к какой-нибудь команде!
— Ты ее достал, Ласло. — Селма порылась в своей сумочке и вытащила пачку сигарет «Вирджиния слимз».— Знаешь, ты не был таким занудой, когда курил. Не хочешь ли составить компанию?
— Ты убиваешь себя, Селма!
Воспользовавшись ситуацией, Кэссиди кивнула обоим, выключила компьютер и поспешила выйти из помещения редакции, радуясь возможности провести вечер дома. Впрочем, ей опять придется лицезреть Чейза. От этой мысли у нее начались спазмы желудка. Как долго они будут жить в этом аду?! Как скоро произойдет неизбежное? Нет, она не может уйти от него, несмотря на то, что он стал совершенно невыносим. По крайней мере до тех пор, пока он окончательно не поправится.
Возможен ли какой-то иной выход? Любили ли они когда-нибудь друг друга? Она снова вспомнила ссору, произошедшую в день пожара, и подумала, что их развод — лишь вопрос времени. А потом что?..
Она села в свой джип, опустила стекла и повернула ключ зажигания.
Впрочем, о каком будущем может идти речь, когда прошлое полно загадок. Ей нужно во что бы то ни стало докопаться до истоков этого пожара, как и предыдущего. И Чейз — первый человек, который может помочь ей, хочет он того или нет. Она должна, обязательно должна поговорить с ним.
Глава 18
Чейза не было в доме. Она прошла по всем комнатам с сильно бьющимся сердцем. Тишина пугала ее. Если не считать гудения холодильника, тиканья часов и мягкого жужжания кондиционера, дом был тих. Ее шаги гулко отдавались в пустынных комнатах. Костыли Чейза тоже отсутствовали. О Господи, неужели он уехал совсем!
Впрочем, нет, его зеленый «ягуар» по-прежнему стоял возле гаража, а грузовичок, на котором он ездил на лесопилку, сгорел во время пожара. Конечно, он мог воспользоваться такси…
Она вернулась в холл, поискала глазами хоть какую-то записку и, неожиданно выглянув в окно, обнаружила его сидящим на камне в тени орехового дерева у бассейна, который он собственноручно вырыл на второе лето их совместной жизни в этом доме.
Солнце клонилось к закату, и в его косых лучах лицо Чейза с белой повязкой на глазу казалось на удивление умиротворенным. Она подумала было оставить его в покое и начать готовить обед, но вместо этого решила присоединиться к нему. Может быть, наступило время хоть как-то сгладить напряженность, возникшую между ними?