Звякнули упавшие на пол ключи. Она закинула руки ему за спину; от его поцелуев что-то дрогнуло в ней, словно очнулась дремавшая до сих пор увственность, дрогнули и увлажнились лепестки сокровенного бутона, раскрывшись навстречу его неуемной страсти.
С глухим стоном он поднял на нее глаза, и ее охватил трепет под этим проникающим в самое сердце почти безумным взглядом.
— Не уходи от меня,— шептал он, водя шероховатым пальцем по ее щеке.— Кэсс, умоляю, не покидай меня.
— …Бриг…— Одурманенная его поцелуями, она забыла, что хотела сказать.
— Кэсс, я не могу, не хочу снова лишиться тебя. — Бриг чуть наклонился и стал целовать ее шею. Она задохнулась от вожделения, когда он влажным губами коснулся шелковой блузки на ее груди. В голове у нее помутилось, и она всем телом отзывчиво приникла к нему.
— Будь со мной всегда, — хрипло прошептал он и легко, словно перышко, оторвал ее от пола. Проклиная собственную слабость, она желала лишь одного — слиться с ним в одно целое— и, осыпая его лицо поцелуями, понимала, что теперь уже навсегда отдает себя Бригу.
Он нетерпеливо сорвал с нее одежду, и в следующее мгновение они уже лежали в кровати, которую некогда она делила с Чейзом. Его губы нашли ее грудь и скользнули ниже, к обольстительной впадинке на животе. С уст Кэссиди срывалось его имя. Она безумно хотела его, и даже когда казалось, что большего блаженства быть не может, она хотела еще и еще… Под магией его пальцев оказались отринуты прочь все сомнения, и она самозабвенно приняла его, приняла душой и телом. Хочу тебя! — ликовала плоть. Но даже растворившись в нем без остатка, она вдруг с пугающей ясностью осознала, что им принадлежит только ночь, что как только кончится пир любви, она закроет за собой дверь, за которой останется этот человек, изображающий ее мужа, и одному Богу известно, когда у нее достанет храбрости вновь открыть ее.
— Я вернусь поздно,— угрюмо проронил Деррик.
Фелисити с девочками сидела в гостиной. Был включен телевизор, хотя, судя по всему, передача их не особенно интересовала. Фелисити полностью поглотила лежавшая на коленях газета: между тщательно выщипанными бровями у нее пролегла глубокая складка. Линии висела на телефоне, как обычно, болтая с подружкой. Энджела, в неизменных черных башмаках на толстой подошве, лежала свернувшись калачиком на диване и дулась на весь свет— это ее обиженное выражение было ему хорошо знакомо. Время от времени она отрывалась от телевизора, по которому крутили какое-то старье, и бросала ненавидящие взгляды в сторону матери, всем своим видом давая понять, что предпочла бы любое другое место этой проклятой мышеловке, именуемой домом. Обстановка была нервозной. С того самого злополучного интервью Чейза Фелисити пребывала не в своей тарелке.
— Ты куда, папа?— спросила Энджела, вскинув брови,— в этот момент она стала удивительно похожа на свою тезку, Энджи.
— У меня встреча с клиентом,— ответил он, натягивая пиджак.
Фелисити даже не посмотрела в его сторону — только задумчиво прикусила нижнюю губу.
Энджела, неожиданно оживившись, подалась вперед:
— А сколько клиенту лет? Что за дурацкие вопросы!
— Черт возьми, откуда мне знать?— ответил Деррик, похлопывая себя по карману, чтобы убедиться, что не забыл сигареты.
— А какого он пола?
— Не понял? — Деррик заметил, как лукаво заблестели глаза дочери. До чего же она похожа на Энджи!
— Ну этот твой клиент мужчина или женщина?
— Последний раз Оскар Леонетти определенно был мужчиной. Разве что с тех пор изменил пол.
— И где вы с ним встречаетесь? — небрежно спросила Энджела.
Фелисити оторвала взгляд от газеты и пристально посмотрела на мужа. Деррику стало не по себе.
— В Портленде. В «Херитидже».
— Тебе можно туда позвонить? — спросила Фелисити.
Деррик кивнул: он знал, что члены клуба или любой из персонала всегда прикроют его, как случалось уже не раз. Если у жены хватит наглости позвонить в клуб, его тут же найдут, и он в течение пятнадцати минут перезвонит домой по своему портативному телефону. Она ничего не успеет заподозрить.
— А что, Лорна работает в «Херитидже»? — не унималась Энджела.
Внезапно лицо Фелисити стало белым, как мел.
У Деррика екнуло сердце. Только не паникуй!
— Не знаю.— Откуда, черт побери, Энджеле известно про Лорну? Совпадение? Судя по вызывающему поведению дочери — вряд ли.
— Так ты уточни. Знаешь, она сегодня звонила. Сказала, что у нее для тебя пакет.
— Какой пакет? — спросил он, лихорадочно соображая.
Выходит, Лорна пошла ва-банк. История принимала дурной оборот.
— Кажется, она сказала что-то о видеоаппаратуре,— гадко улыбаясь, ответила Энджела. Она отлично понимала, что делает,— от этой мысли Деррику сделалось нехорошо. Дочь каким-то образом все разнюхала.
— Проклятье,— пробормотала Фелисити и закрыла глаза. И эта все знает! Деррика прошиб холодной пот. — Не могу понять, как никому раньше в голову не пришло?
— Ты о чем?— спросила Энджела, хорошенькое личико которой светилось от собственной значительности.
— Ни о чем,— отрезала Фелисити. встала и, не выпуская из рук газету, решительно направилась к кабинету. — Думаю, тебе было бы полезно ознакомиться с этим, — на ходу бросила она Деррику, и тому не оставалось ничего Другого, как покорно последовать за ней.
Фелисити привыкла верховодить в семье, вечно им помыкала и тыкала носом — что ему делать, а чего не делать. В ее глазах он был тряпкой. Таскала его с собой по вечеринкам, на которых его разбирала зевота. Приглашала на ужин приятелей своего отца и вела горячие политические дискуссии, которые Деррик терпеть не мог. Словно в носу у него было продето кольцо с цепью, на которой жена таскала его за собой, подчиняя своим прихотям. Он подумал о Лорне с ее необъятной грудью. Теперь он не мог без отвращения вспомнить об этом; да, она долго расставляла свои сети, используя дочь как приманку. Надо же было ему попасться на ее удочку!
Они вошли в кабинет, Фелисити закрыла за собой дверь. Деррик ждал, что будет дальше. Может, оно и к лучшему— давно пора посмотреть правде в глаза.
— Чейз никакой не Чейз,— с лихорадочным блеском во взгляде промолвила Фелисити.
Чего она несет?.. Деррику снова показалось, что сердце его вот-вот остановится. Он сделал глубокий вдох.
— Я догадывалась, что что-то здесь неладно. — Было непонятно, обращается она к нему или разговаривает сама с собой, вновь что-то замышляя.— Во время этого проклятого интервью на Кэссиди лица не было, словно она увидела привидение, а Чейз… впрочем, какой к черту Чейз! Чейз мертв. Как ему и положено.
— Постой! Постой! — Деррик не совсем понимал, что она несет, но почувствовал облегчение — по крайней мере она, похоже, пока не знает о его тайне.— Ты меня окончательно сбила с толку. Что значит «Чейз никакой не Чейз»?
— Как ты можешь быть настолько слепым. Все вокруг ни черта не видят! — Она ткнула ему газету под нос.— Посмотри сам. Маршалл Болдуин, возможно, и было вымышленным именем Брига Маккензи, но теперь у него появилось новое. Теперь этот негодяй выдает себя за своего собственного брата.
Деррик в недоумении вытаращил на нее глаза:
— Ты хочешь сказать, что Чейз— это на самом деле Бриг?
Нет, она решительно свихнулась!
— Конечно! Ты только взгляни! — Она размахивала газетой у него под носом.— Я чувствовала! — На губах ее блуждала самодовольная улыбка.
Деррик выхватил у нее газету и недоверчиво уставился на фотографии. Несомненно, сходство было, но все-таки она явно хватила через край.
— С чего ты взяла? Ведь они так похожи.
— Конечно, похожи, хотя Чейз был и старше- Да, у них похожие голоса, но осанка-то у них разная. Походка, то, как они смотрели на тебя, Деррик, на весь мир, в конце концов… Я было решила, что виною всему пожар, что Чейз стал говорить как-то иначе, потому что перенес операцию на лице, потому что, побывав на краю смерти, увидел вещи в несколько ином свете. Но откуда эта осанка? Откуда эта самоуверенная развязная поза?