Все заняли свои обычные места, а Рон поспешил устроиться рядом с Гарри.
— Так что случилось? — зашептал он на ухо парню. — Выглядело так, будто вы пытались убить друг друга.
Гарри посмотрел на Рона, приподняв брови. Это было совсем не то, что они делали, но парень понимал, почему всем так показалось.
— Моя встреча с МакГонагалл прошла не очень хорошо, — тихо ответил он. — А дуэль — это способ переключиться и выпустить пар. Как много вы увидели?
— Только физическую часть, — сказал Рон, оглянувшись на Гермиону. — А что случилось на встрече?
Гарри пожал плечами.
— Пришли люди из министерства, — ответил он, раздражённо закатив глаза. — Я выставил их за дверь. Мне и без них было трудно разобраться со всеми этими карьерными перспективами. Так нет, они пришли и объявили, как бы было замечательно, если бы мальчик-который-выжил пришёл работать в их департаменты.
Рон вздрогнул, услышав саркастичный тон Гарри.
— Жаль это слышать, дружище, — сочувственно сказал он. — Ты что-нибудь решил с работой?
Гарри покачал головой, а потом обратил своё внимание на Сириуса, отбросив мысли о прошедшей встрече на задворки разума и попытавшись сосредоточиться. Сириус был очень даже прав. СОВА уже не за горами. Может, он и не знал, чем хочет заниматься после Хогвартса, но сейчас это не имело значения. Сейчас он мог лишь готовиться к экзаменам, а уж после них он рассмотрит возможные варианты. В данный момент Гарри был не в том состоянии, чтобы думать над тем, какую позицию занять в министерстве. Возможно, со временем его отношение изменится, но сейчас он был слишком возмущён поступками этой организации, которая доставила столько боли ему и его семье.
* * *
На следующий день Гарри удивился, когда профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл разыскали его и извинились за то, что не отослали представителей министерства сразу. Гарри попытался заверить их, что ни в чём их не винит, но Сириус, несомненно, уже успел устроить им разнос. Ремус тоже сумел выловить Гарри и предложил выслушать его, если парню вдруг понадобится выговориться. Гарри продолжал настаивать, что всё в порядке, но его опекуны теперь не спешили верить этой его отговорке. Слишком уж часто он её использовал во время пребывания Амбридж в Хогвартсе.
А у Гарри из-за загруженного расписания просто не было времени думать о том, что случилось. Его свободное время снова сузилось до утренних часов перед уроками. Приближалась последняя игра сезона, и в этом году Гриффиндор был главным претендентом на победу, профессор Снейп ужесточил их занятия Оккюменцией, а Совет решил воспользоваться подходом Сириуса и опробовать всё, что они выучили, в дуэлях, что означало, что все члены Совета должны были знать все принципы дуэли, и, помимо всего этого, жизнь учеников, конечно же, осложняло бесконечное количество домашней работы — постоянной головной боли пятикурсников.
Привычная рутина была прервана спустя неделю после встречи, когда Ремус забрал его с урока Прорицаний и отвёл прямиком в кабинет Дамблдора. Войдя туда, Гарри испытал острое чувство дежавю, когда увидел, что директор был не один. Тонкс и Кингсли Шеклболт стояли, вытянувшись по струнке, перед столом Дамблдора. Гарри узнал эту позу. Про себя он называл её “Тонкс на службе”.
— Пожалуйста, входите, Ремус, Гарри, — радушно сказал профессор Дамблдор, поднимаясь на ноги. — Есть несколько вопросов, которые нам нужно обсудить.
Гарри последовал за Ремусом к креслам, стоявшим перед столом директора, и сел. Оглянувшись вокруг и посмотрев на двух Авроров, парень заметил, как Тонкс подмигнула ему, а Шеклболт чуть улыбнулся. Это было странно. Кингсли редко позволял себе вольности и обычно вёл себя исключительно профессионально. Гарри вновь посмотрел на Дамблдора и заметил большую стопку пергаментов на его столе. Краем глаза парень также отметил, какой напряжённой была поза Ремуса. Это был лучший показатель того, что сейчас должно было что-то случиться.
— Я должен уведомить тебя, Гарри, что сегодня большинством голосов Визенгамот сместил Корнелиуса Фаджа с его поста, — сказал профессор Дамблдор своим обычным весёлым голосом. — Похоже, что в свете последних событий очень многие утратили доверие к министру.
Гарри был ошарашен. Фадж больше не у дел? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Гарри с опаской посмотрел на Тонкс и Шеклболта, которые кивнули, подтверждая слова директора. Теперь он понял, почему они все вели себя так нехарактерно счастливо... ну, по крайней мере, Шеклболт. Тонкс-то всегда светилась от счастья.
— Пока не пройдут официальные выборы, — продолжил профессор Дамблдор, — пост министра будет занимать Амелия Боунс, и своим первым приказом она отдала распоряжение начать официальное расследование касательно интервью, которое ты дал Рите Скитер, чтобы выяснить, действительно ли Волдеморт вернулся. Тонкс и Кингсли здесь, чтобы взять у тебя “официальные показания”. Полагаю, Амелия хотела сделать этот процесс как можно менее болезненным, отправив к тебе “родственника”.
— Это объясняет присутствие Тонкс, но не Кингсли, — настороженно сказал Ремус. — Я думал, Амелия не осведомлена о том, кто стоит в Ордене.
— Я сам вызвался, — просто ответил Кингсли. — Нужен был кто-то из старших Авроров, и я и так был бы первой кандидатурой, ведь мы уже работали с Тонкс вместе. Амелия не знает даже о том, что я вообще знаком с Гарри. Она подробно меня расспросила, чтобы убедиться, что я буду справедлив по отношению к нему. — Шеклболт повернулся к Гарри и слегка улыбнулся. — Ты произвёл впечатление на верхние чины, парень. Гринт всю неделю рассказывал всем о вашей небольшой стычке. Он определённо посчитал всю эту ситуацию крайне забавной.
Гарри закатил глаза и раздражённо покачал головой.
— Не представляю, почему, — пробурчал он. — Я просто выставил их...
— Так бы поступили очень немногие, Гарри, — серьёзно произнесла Тонкс. — Большинство бы воспользовались предложенной тебе возможностью, но ты этого не сделал. Напротив, ты настоял на том, чтобы с тобой обращались так же, как со всеми. Даже после всего случившегося немало людей ошибочно считают, что ты наслаждаешься своей известностью.
— Так что там с “официальными показаниями”? — спросил Ремус, возвращая разговор к главной теме обсуждения.
— Думаю, истории, которую Гарри рассказал Рите, будет достаточно, — ответил профессор Дамблдор. — Нам просто нужно знать, какие именно в неё было внесены коррективы относительно истинных событий. После того, как “Ежедневный Пророк” поддержал Гарри, нам не стоит дискредитировать его.
— Я ничего не менял, — пожав плечами, ответил Гарри. — Я просто опустил всё, что касалось выбросов, наших палочек и отголосков, ну, вы поняли. Я сказал ей, что Волдеморт упал, и я побежал в сторону кубка. А уже Рита предположила, что я получил все свои ранения во время дуэли.
Дамблдор задумался на мгновение, а затем посмотрел на Гарри.
— Амелию не устроят никакие предположения, — терпеливо сказал он. — Она захочет узнать, как именно ты получил каждую из своих травм. Мы сумели скрыть твои проблемы с сердцем, но вся школа видела, как отказали твои легкие и что потом тебе требовалась кислородная маска для дыхания. Не сомневаюсь, что Сьюзан поведала об этом своей тёте. Нам нужно быть осторожными, Гарри. Если Амелия потребует предоставить ей твои медицинские данные, она узнает о многочисленных случаях магического истощения.
— Но чтобы увидеть эти документы, ей потребуется разрешение либо от меня, либо от Сириуса, — возразил Ремус. — Я был там, когда Гарри давал интервью, Дамблдор. Кто может возразить против того, что Гарри получил свои ранения не во время дуэли? Его же швырнули в дерево! Если у Амелии Боунс есть вопросы, она может с лёгкостью задать их мне или Сириусу. Что бы там некоторые люди ни думали, частная жизнь Гарри закрыта для разглашения. Фадж не раз пытался переступить эту грань. Мы всегда вмешивались в это, вмешаемся и в этот раз.