— Это какая Маринка? — с интонацией мисс Марпл спросила Даша.
— Из дальней комнаты, сказала же только что! Чем слушаешь?
— Это которая вся в пирсингах? — не скрывая удивления, продолжала расспрашивать Даша. — Такая вся разукрашенная? Она что ли?
Надя пробурчала какую-то несуразность, которая заменяла положительный ответ. Шумела вода, щелкнула крышка бутылки с шампунем. Ксения тоже стояла под душем, потирая мочалкой спину. Вода шла нестабильно, очень горячая сменялось холодной, дальше снова горячей, и так все повторялось. Подняв глаза, чтобы посмотреть, что происходит с душем, Ксения заметила, что пятно стало намного больше, чем было, и занимает почти весь потолок. По ее телу пробежал холод, и вода сразу показалась намного холоднее, чем была на самом деле. Душ уже не ласкал спину и лицо, а хлестал, больно, обжигающе больно. Ксения съежилась, зажмурила глаза и наощупь повернула кран с горячей водой. Стало теплее, совсем тепло.
«Спокойно, Ксюша, ты ничего не видишь. Ничего не происходит. Ты просто стоишь под душем и ничего не видишь, потому что ничего не происходит. Поверь, бояться нечего. Если бы происходило что-то плохое, то девочки тоже бы заметили это. А так они моются, и их ничего не волнует. Ничего, Ксюша, совсем ничего. Все спокойно. Будь хорошей девочкой, тебе ничего не угрожает. Расслабься. Чувствуешь, как приятно под горячим душем? Расслабься. Все в порядке».
— В том-то весь и прикол, что Ванька Михельсон запал на Маринку, — Надя явно была намерена развить тему. Впрочем, что еще обсуждать в женской душевой общежития, как не последние новости с любовных фронтов. — Нет, девочки, вы только представьте их вместе, просто представьте. Поставьте рядом друг с другом! Просто шоу.
— Я вообще не понимаю, как они познакомиться могли. Маринка же с четвертого курса, она старше нас года на три или четыре, — разговор поддержала предпочитавшая молчать соседка Даши по комнате. — Представь, что ты идешь и видишь Ваньку Михельсона. Да ты, тьфу, мимо пройдешь и даже не заметишь.
— Нет уж, как раз Михельсона пропустить невозможно. Такой кадр! — Надя, видимо, получала огромное удовольствие при констатации подобных фактов, потому что как-то по-особенному закатывала глаза.
Посмеивалась и Ксения, лишь временами с опаской поднимала глаза к потолку. Пятно было не просто большим, оно было огромным. Если потолок из белого, пусть и со ржавыми подтеками и выступившим кое-где грибком, становится вдруг темным, глянцево-черным, то это не может остаться незамеченным. Но девушки продолжали беззаботно общаться, скрашивая тем самым обыденные минуты ухода за собой. И Ксении ничего не оставалось, как маниакально убеждать себя в иллюзорности наблюдаемого ею.
В дверь душевой постучали, сначала тихо, затем со всей силой. С места, где заржавевший шпингалет крепился к двери, на пол посыпались кусочки краски.
— Эй, вы долго еще? — спросил в нетерпении кто-то. — Смылились там что ли? Уже час там торчите!
Надя прислушалась и, не узнав по голосу того, кто стоит за дверью, вложила в ответ столько своего фирменного хамства, сколько могла вложить. Оно оказалось очень уместно.
— И еще час поторчим, хватит завидовать. У нас тут девичник. А раковина есть и в туалете. Вали туда!
— Поняла, — последовал ответ, грустный, отдающий безысходностью.
Надя сжала кулак, потрясла им в воздухе и произнесла победоносное: «Ес-с!».
— Да, девочки, каких только аномалий не встречается, это я про Маринку с Михельсоном, — Даша решила развить тему, которая ее явно зацепила. У нее самой, насколько Ксения была в курсе, с молодым человеком — он жил в том же общежитии, только этажом ниже — отношения совсем не клеились. Они постоянно ссорились, не скрывая своей ругани и даже кулаков — все это происходило на публике, прямо в коридоре или даже в институте в перерывах между парами. Если бы они учились в одной группе, то выяснения отношений продолжились бы и на занятиях — в этом у Ксении не было никаких сомнений после того как она однажды увидела их стычку.
— Аномалий! — заржала Надя. — Умное слово нашла, да? Поздравляю, только оно здесь не в тему. Какие аномалии? Маринка прикольная, вот Михельсон на нее и запал.
— Да, но ты же видела Михельсона! Да и что Маринка нашла в парне, который мало того, что чудила отборный, так еще и младше ее?
— А что ты в своем Кирюхе нашла? — Надя вышла из своей кабинки и зачем-то ударила по дверце рукой.
— Кирюха другое дело!
— Какое еще другое дело? Одна и та же фигня. Маринка тоже человек, ей потрахаться хочется. Михельсону, понятно, тоже. Вот они и нашли друг друга. Михельсон к ней подкатил любезно помочь со статистикой или с курсовой. Он в этом рубит, а у Маринки еще со второго курса хвосты висят, она все ходит, договаривается в деканате о пересдачах. У Маринки денег нет, вот она и решила отблагодарить его натурой, — Надя говорила совершенно спокойно, как будто была на сто процентов уверена, что все было именно так, как она мыслит.