<p>
Все это и предопределило мое появление в этой реальности. Было бы очень расточительно с точки зрения принятых в нашем обществе моральных критериев и воззрений на историю человеческой цивилизации дать погибнуть целой плеяде талантливейших людей, умеющих создавать настоящие Миры. Тех людей, по книгам которых мы когда-то строили и наш собственный мир.</p>
<p>
Проникнуть в группу готовящих покушение "эльфов" было не так уж и сложно. Ребята имели весьма поверхностное представление о том, что такое настоящая конспирация.</p>
<p>
Сложнее оказалось внедриться в структуру ПГБ, чтобы оказаться тем самым агентом, который и должен будет через несколько дней привести в действие адскую машинку на борту летящего самолета. Зато теперь у нас была полная уверенность, что события будут развиваться по нашему сценарию.</p>
<p>
Через неделю в карельских лесах действительно найдут обломки АН-2, вылетевшего в Финляндию. Отыщут даже части тел его пассажиров. Наши спецы из группы имитации поработают на славу. И партийное руководство, и ПГБ будут уверены, что беглецы погибли в авиационной катастрофе.</p>
<p>
Перед самым вылетом самолета я открою писателям и "эльфам" всю правду. И у каждого будет возможность выбора.</p>
<p>
Можно остаться здесь. Скрываться, жить на нелегальном положении. Писать и распространять в самиздате свои книги. Бороться словом с этим дурацким режимом, который, несмотря на все попытки реанимировать его, все-таки исторически обречен.</p>
<p>
Можно перебраться на сытый и самодовольный Запад. Жить в эмиграции, тайком переправлять в Союз свои новые книги... Верить и надеяться, что когда-нибудь вернешься в обновленную и восставшую из пепла страну.</p>
<p>
И можно отправиться в наш мир. В тот мир, где любят и умеют создавать Миры. Где всегда найдется работа и для Учителей, и для их Учеников.</p>
<p>
Я не знаю, какой выбор сделает каждый из тех, кто сейчас томится в тюремных камерах или спит в соседних комнатах. Но что бы каждый из них не выбрал, этот мир уже не будет прежним.</p>
<p>
И зажгутся во Вселенной новые звезды...</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
* * *</p>
<p>
</p>
<p>
...Эх, пожрать бы чего-нибудь!</p>
<p>
Нет, все-таки Петрович скотина. "Особый режим содержания, особый режим содержания"... Какой там он особый, если кормят по-прежнему три раза в день? И пайки... Гм, ну, пайки, конечно, все-таки стали больше. Кто бы и спорил. Но все как-то пресно. Слишком уж обычно, что ли... Могли бы и расстараться для своего агента, козлы. Нет, экзотики, пожалуй, не надо. Зачем, например, омары в винном соусе в тюремной камере? Глупость... Но вот обычную еду из ресторана, салатики там всякие, витаминчики... Вот этого могли бы и подкинуть, сволочи. А так... Двойная порция еды с тюремной кухни. Большое спасибо, дорогой Павел Петрович за вашу заботу о своих новоиспеченных кадрах.</p>
<p>
И с выпивкой, кстати, тоже могли бы посодействовать. Коньячок там какой-нибудь армянский... Или винца бы бутылочку подкинули... Да любой алкоголь пошел бы за милую душу после почти полугодового воздержания! Так нет же. Зажилили. Козлы они и есть козлы. Шкуры! "Особый режим содержания", твою мать!</p>
<p>
Нет, но с другой стороны, конечно, лучше все-таки стало. Тут Павел Петрович свое слово сдержал. Вот в одиночную камеру перевели... Гм, хотя когда я об этом попросил, у бедняги Петровича прямо глаза на лоб полезли. Сидит, воззрился на меня широко открытыми глазами и похохатывает тихонько. Будто сдвинулся маленько.</p>
<p>
- В чем дело? - недовольным тоном осведомился я. Что приятного в том, когда с тебя смеются? Да и Пал Петрович просто так хихикать не станет. Это я уже прочно усвоил за время нашего общения.</p>
<p>
- Ах, Николай Львович, рассмешили, - Петрович взмахнул рукой. - У нас зэки наоборот в общие камеры просятся. В одиночке сидеть ой как не сладко. И не поговоришь ведь ни с кем...</p>
<p>
Ха, не поговоришь... А шесть месяцев подряд видеть перед собой только щекастую перелыгинскую рожу - это как? Слушать его высокоумные рассуждения на политические темы. Ах, этот злодей Лихачев! Ах, этот тоталитарный режим! Свихнуться же можно!</p>
<p>
- Ну, да ладно, - Павел Петрович пожал плечами. - Пойдете на оставшееся время в одиночку. Это же, слава Богу, не надолго. Дней через десять вас уже отправят на поселение.</p>
<p>
- А куда отправят? - я сразу насторожился. Как-то не хотелось мне оказаться где-нибудь на Колыме или в жарких казахстанских степях.</p>
<p>