<p>
Он сделал паузу и продолжал:</p>
<p>
- Но есть еще то, что выше закона. Партийная целесообразность. Слыхали про такого зверя?</p>
<p>
Я усмехнулся и кивнул. Виновен человек или не виновен в нашей стране давно уже решали не судьи, а партийные органы.</p>
<p>
- А посему свой срок заключения вы неминуемо получите. Моя задача - сделать так, чтобы этот срок оказался минимальным.</p>
<p>
- Понятно. И за эту услугу с вашей стороны я, конечно, должен сдать все наши пароли и явки...</p>
<p>
- Какая чепуха! - он расхохотался. - Мне совершенно не нужны ваши пароли и явки, Николай Львович! Тем более, что никаких паролей и явок в вашем писательском кругу вовсе и не было!</p>
<p>
- Ваш подчиненный Свиридов придерживается иного мнения, осторожно заметил я.</p>
<p>
- Свиридов туп от рождения, - на лице Павла Петровича обозначилась брезгливая гримаса. - Мне не нужны ваши пароли и явки. Мне нужны вы, Николай Львович. Точнее говоря, мне нужны ваши рассказы и повести.</p>
<p>
- Никогда не думал, что в ПГБ найдутся почитатели моего творчества, - я скептически покачал головой.</p>
<p>
- И тем не менее таковые нашлись, - он снова устремил на меня свой пронзительный взгляд. - Я полагаю, что ваше творчество очень полезно для нашей страны, Николай Львович.</p>
<p>
- Опомнитесь, Павел Петрович, - я впервые решился назвать его по имени и отчеству. - Если руководство ПГБ узнает о ваших литературных вкусах, то боюсь, что ваша служба на Лубянке окончится очень быстро!</p>
<p>
- Поверьте, мне увольнение не грозит, - Синицкий пренебрежительно взмахнул рукой. - Я готов любому замшелому партийному чиновнику доказать, что ваше литературное творчество работает на общее дело. На построение коммунизма в нашей стране.</p>
<p>
- Вот как? Интересно... Ну, а мне самому вы не могли бы это доказать? Я как-то уже привык относить себя к тем, кто стоит по другую сторону идеологических баррикад...</p>
<p>
- И напрасно, - он откинулся на спинку стула, готовясь к длительному разговору. - Ваше творчество очень ценно для нашей идеологической работы, Николай Львович. Нет, ваши повести и рассказы, конечно, не являются переложением на литературный язык материалов съездов и пленумов ЦК КПСС. Они достаточно ершисты и критичны по отношению к Советской власти, но...</p>
<p>
Он сделал паузу, словно пытался тщательно подобрать слова, а потом продолжил:</p>
<p>
- Вас совершенно зря причисляют к литературной школе братьев Строгановых, Николай Львович. Нет, формально вы, конечно, с ними. Участник литературных семинаров. Всех этих подпольных "Аэлит" и "Звездных мостов". Ученик, одним словом. Очень талантливый ученик. Но если копнуть глубже... Вы ведь совсем другой, Николай Львович. Вы наш. Глубоко советский человек.</p>
<p>
- Ну-ка, ну-ка, - он и впрямь меня заинтриговал. - И что же такого просоветского вы обнаружили в моих опусах?</p>
<p>
- Я очень внимательно прочитал все ваши произведения, - Павел Петрович прищурился и взгляд его сделался еще острее. - Все, даже те, которые вы так и не успели напечатать и которые мои сотрудники изъяли у вас во время обыска. Прочитал и пришел к очень любопытному выводу... Ваши книги воспевают маленького человека, Николай Львович. Человека общей системы. Человека единой команды. Обычного рядового человека в выдуманных вами фантастических мирах.</p>
<p>
- Мещанина будущего, иными словами, - ухмыльнулся я.</p>
<p>
- Может и так, - согласился он. - Хотя это ваше определение мне не совсем нравится. Выражение "простой человек" звучит все-таки более приятно, чем "мещанин". Да, так вот... В той системе ценностей, в том мире, который конструируют братья Строгановы и их ученики, вы занялись разработкой темы простого человека. Человека, встроенного в систему, покорного этой системе. Человека, который по духу своему не является бунтарем, носителем идей радикального свойства. Человека, который получает удовольствие от того, что живет в стабильном обществе. В обществе, где все размеренно, своевременно и четко спланировано. А ведь партии и правительству как раз и нужны именно такие люди.</p>
<p>
- Винтики! - фыркнул в ответ я. - Ошибаетесь, уважаемый Павел Петрович! Да, я пишу о простых людях. Но это люди будущего. В котором вашему сегодняшнему миру места нет!</p>
<p>
- Ну, это как сказать! - Павел Петрович широко улыбнулся. - Мы ведь как раз и строим это светлое будущее. И моя задача, Николай Львович, просто убедить ваших читателей в том, что светлое будущее начинается уже сегодня. Убедить в том, что идти в общем строю, в ногу со всеми, - это единственно верный путь. А для этого нужно просто перебросить мостик между простым человеком из вашего светлого будущего к рядовому советскому труженику.</p>
<p>
- Да, оригинальный подход... Использовать мои опусы, чтобы укрепить ваш режим...</p>
<p>
- Наш общественный и государственный строй, - поправил он. Привыкайте к правильной терминологии, Николай Львович. Как будущий наш сотрудник.</p>
<p>
- У вас богатая фантазия, - я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. - Писатель-фантаст на службе у ПГБ! Павел Петрович, а вы сами фантастику писать не пробовали?</p>
<p>
- Увы, я реалист. И прагматик. С хорошо развитой интуицией.</p>
<p>
- И что же, интуиция подсказывает вам, что я начну работать на госбезопасность?</p>
<p>
- Непременно начнете, - в голосе его прозвучала абсолютная убежденность в сказанном. - И чем скорее начнете, тем будет лучше. И для вас, и для нас.</p>