<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
III</p>
<p>
</p>
<p>
Очнулся Алиенко только после полудня. К тому времени четырехпалая тварь уже успела впрыснуть свой эмбрион в пищевод Федора Григорьевича, отползла в сторону и мирно издохла прямо посреди кислотной лужи около деревянной стены сарая.</p>
<p>
Федор Григорьевич открыл глаза и некоторое время не мог понять, где он находится. Постепенно мысли его прояснились и он последовательно начал вспоминать разговор с председателем, жаркие объятия Дашутки Отморозовой, круглую загадочную дыру посреди колхозного поля, странную кожистую яйцевидную находку в заброшенном складе и, наконец, страшного четырехпалого паука. Последний пункт воспоминаний был настолько ужасен, что Федор Григорьевич отчаянно вскрикнул и рывком поднялся на ноги. Испуганно оглядевшись по сторонам, Алиенко никакой твари не обнаружил, облегченно вздохнул и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, вышел из старого сарая на свежий воздух. Здесь, под ласковыми лучами мартовского солнышка, Федор Григорьевич окончательно пришел в себя.</p>
<p>
- Все, - решительно произнес он вслух. - С сегодняшнего дня - ни капли. А то так можно и до зеленых чертиков упиться!</p>
<p>
Окончательно списав свое утреннее приключение на остаточное воздействие спиртовых паров обильно принятой вчера в гостях у Дашутки перцовки, Федор Григорьевич продолжил свой путь в деревню Бутылкино.</p>
<p>
Тот день прошел для агронома Алиенко весьма плодотворно. Он побеседовал "за жизнь" с председателем, взял пробы семенного фонда в колхозных амбарах, строго отчитал кладовщицу Дуську Гапченко за повышенную влажность в зернохранилище. И часам к пяти - видимо, от трудов праведных, - почувствовал страшный, прямо таки зверский голод. Есть ему захотелось так, что окажись он вдруг снова за вчерашним обильным столом у косоглазой Отморозихи, все закуски без разбору были бы употреблены Федором Григорьевичем в один присест и в рекордно короткие сроки.</p>
<p>
Он с тоской скользнул глазами по центральной улице деревни Бутылкино, на секунду остановил взгляд на заколоченных досками окнах колхозной столовой, закрытой еще в прошлом году из-за своей ставшей вдруг очевидной нерентабельности, и тяжело вздохнул. Ужин мог ждать его только дома, в Чертово-Куличкино, до которого нужно было пешком протопать в сумерках еще добрый десяток километров.</p>
<p>
Живот несчастного агронома совсем свело и внутри желудка даже, кажется, что-то с явным неудовольствием завозилось. И тут Федор Григорьевич к своей радости вспомнил о небольшом сверточке с провизией, который дала ему сегодня утром в дорогу заботливая и любящая Дашутка Отморозова.</p>
<p>
Алиенко дошел до окраины деревни, свернул к реке, где как нельзя кстати обнаружил огромных размеров деревянную колоду. Эта колода валялась на песчаной отмели возле самой воды еще с лета прошлого года, когда председателю Навознюку неожиданно приспичило спилить самые старые деревья около реки, чтобы, - как он на одном дыхании выразился на общем собрании колхозного актива, - "улучшить у приезжающих из района руководителей общее благоприятное впечатление от посещения деревни Бутылкино". Мысленно поблагодарив председателя за своевременно проявленную заботу о привлекательном имидже районного центра, Федор Григорьевич присел на колоду и достал из глубокого кармана своего плаща завернутый в полиэтилен сверток. Руки его даже несколько подрагивали от нетерпения, когда он развязывал узелки розовой ленточки, которой Дашутка Отморозова любовно перевязала сверточек с провизией.</p>
<p>
Содержимое свертка превзошло самые радужные ожидания Федора Григорьевича. Во-первых, внутри оказалось несколько скибок свежего хлеба, прикрытого толстыми аппетитными ломтями хорошо просоленного сала. А во-вторых, рядом с бутербродами обнаружилась наполненная по самое горлышко двухсотграммовая "чикушечка". Отвинтив пробку, Федор Григорьевич поднес горлышко бутылки к носу и вдохнул. Чутье не обмануло его. Внутри "чикушки" находилась прославленная на всю округу перцовка, изготовляемая Дашуткой Отморозовой по специальной, тщательно скрываемой от многочисленных конкурентов технологии.</p>
<p>
Федор Григорьевич энергично потер руки, довольно хохотнул и тут же, что называется в один присест, принял на грудь все содержимое бутылочки. Отбросив в сторону теперь уже совершенно бесполезную стеклянную тару, Алиенко удовлетворенно крякнул и стал наминать, почти не разжевывая, бутерброды с салом. Так у небольшой речки Поганихи, на прелой деревянной колоде и свершилось событие, сыгравшее немаловажную роль в истории страны, в которой жил агроном Алиенко.</p>
<p>
Здесь следует сделать небольшое отступление от текста нашего рассказа и отметить, что контакт двух цивилизаций всегда является деянием абсолютно непредсказуемым. Проверенные и отточенные в тысячах миров за миллионы лет схемы летят под откос при соприкосновении с совершенно незначительными на первый взгляд факторами. В нашем случае именно порция перцовки, обильно закушенная салом, и стала тем фактором, который опрокинул стандартную схему проникновения космических монстров на очередную обитаемую планету.</p>