— Монстр! Ха-ха-ха! Одна убивает живых существ ради забавы, второй манипулирует существами, как пешками, ради забавы, а третий готов идти по жизням низших слоёв населения, чтобы достичь своего. Прелестно! Вы и так справляетесь с уничтожением мира гораздо лучше меня по отношению друг к другу. Наоборот: мне и моим паукам ещё предстоит поучиться вашей жестокости. Или лучше не стоит, сохраним в себе хоть что-то паучье, — надавила она. Его красные глаза заблестели, заставив Джейкла и его друзей неожиданно сесть на колени. — А знаете, кто во всём этом виноват? Вы сами. Вечно хотите для себя и для других не такую, как у остальных, жизнь, но забываете спросить у этих других, а хотят ли они такую жизнь в принципе? Вы не хотите и не можете договариваться, вы хотите лишь воевать каждый за свои интересы, пока не отдадите душу на небеса. Я — лишь следствие ваших поступков, вызванное вашей агрессией и примитивным желанием доминировать над остальными. Вы сами обрекли и обрекаете на смерть тысячи граждан своей страны. Да будет для каждого из вас это невыносимым грузом ответственности.
Наконец, паучиха замолчала и отошла на несколько метров от Джейкла и его друзей, отпустив их. Арканцев от неожиданности упал на землю, но ему помогли встать Шенер и Випридак, заботливо отряхнув от пыли. Почувствовав поддержку родных друзей агент собрался с силами, чтобы наконец-то ответить Шарни, но… он понимал, что именно от Шарни и её дальнейших действий зависит судьба не только его самого, и не только Франца с Фидель, но и судьба всех его знакомых, приятелей, всей страны в целом. Ему не стоит провоцировать паучиху. В противном случае это обернётся катастрофой.
И, как бы ему не хотелось этого признавать, но Шарни была права в своих речах. Да, она монстр и чудовище, превращает людей в своих прислуг и грозит устроить апокалипсис всему миру. Но с другой стороны чем Джейкл и его друзья лучше? Ведь именно их тройственный конфликт пробудил гигантскую паучиху и вынудил её пойти на чрезмерно жестокие методы, чтобы принудить стороны к перемирию. К тому же именно она свела Джейкла, Франца и Фидель в одном здании, чтобы те смогли договориться о мире, хотя, что ожидаемо, могла этого и не делать. Но троица решила поступить по-своему и выявить в своём противостоянии окончательного победителя.
Самое интересное здесь то, что и Спецслужбы, и Режим, и Халлинтоеллин хотят гармонии и блага для мирных людей. Однако каждая из этих сторон видит разный путь для достижения этого счастья для других. И в какой именно момент вчерашние благодетели, герои своих фракций, сегодня стали главным злом страны, сказать не может никто. Может ли быть так, что в погоне за счастьем для других людей, они стали ничуть не лучше самой Шарни, а то хуже её? Ведь паучья королева не была инициатором этого конфликта и честно предупреждала о своём вмешательстве. Но стороны отнеслись к этому скептически, за что дорого заплатили и по-прежнему расплачиваются жизнью каждого пострадавшего нирна.
— И это — эссенции моего отца. Понимающие друг друга с полуслова и чувствующие один одного с любого расстояния. Зря он сделал вас настолько человеческими, — недовольно заметила паучиха. — Ничего, я найду каждому из вас применение, если вы слишком ограничены, чтобы додуматься до этого самостоятельно.
— Что ты планируешь? — напрягся Шенер. Следом за ним пришли в боевую готовность и Джейкл, и Фидель. Арканцева снова пробил приступ головной боли.
— Вы так хотели подраться друг с другом? Выявить, кто же истинно достоин управлять жалким, опустошённым клочком земли на поверхности? Я могу предоставить вам такую возможность; могу даже сделать так, чтобы вам никто не помешал… Только будет ли вам интересно править в одиночку? Ведь победитель будет только один, для остальных это поездка в один конец — ко мне, — она рассмеялась, заставив троицу закрыть уши. — У вас был выбор договориться о мире друг с другом, но зачем? Это же ведь не интересно и скучно!.. Согласна, что может быть интереснее, чем наблюдать за боями без правил между теми, кто был связан друг с другом ещё до своего рождения.
Паучиха начала медленно, смакуя каждый момент, подходить к троице друзей. Джейкл угрожающе прокрутил клинки, Фидель начала высчитывать траекторию своего прыжка чтобы попасть паучихе точно в глаза своим мечом, а Шенер оснастил свой револьвер бронебойными пулями. Они понимали бессмысленность своих действий: их оружие не сделает паучихе такого божественного ранга ничего; скорее всего, даже Калеви, будь он рядом, оказался бы бессилен перед королевой.
Но они просто не могли так просто сдаться паучихе без боя. Это было нечто большее, чем просто банальная смелость — это была верность своим принципам и идеалам, полная готовность постоять за них и за себя, а также полная готовность примириться со своими бывшими противниками, чтобы вместе, плечом к плечу, выступить против одного, ещё большего зла. Можно ли считать Шарни стопроцентным злом вопрос по-прежнему интересен, но сейчас для Джейкла она таковым является.
Правда, иногда мало лишь одной готовности постоять за себя, мало одной решительности и смелости. Иногда требуется нечто большее, что поможет тебе отстоять свои интересы. К сожалению для героев в этой ситуации у них не было ничего…
Троица героев, не дожидаясь удара со стороны Шарни, решает напасть на паучиху первыми. Но их ждал провал: не успели они атаковать её, как в этот момент каждого из них обмотало липкой паутиной из-под земли. Оружие тут же выскользнуло из рук, а замотанные паутиной тела пригвоздило к земле. Две секунды — и вся троица, поверженная, лежит перед паучьей королевой, не в силах освободиться для дальнейшего сопротивления. Это был конец.
— Победит сильнейший! Трое, пятеро, семеро… неважно. Останется лишь один из вас, остальные, кто вмешается — трупы. А знаете, что самое интересное? До поры до времени вы не будете помнить ничего из сказанного мной. И когда это время придёт и одного из вас настигнет осознание — невыносимая, тяжкая душевная ноша обрушится на победителя и скуёт его на всю дальнейшую жизнь. Ведь между своими интересами и жизнями других людей он выбрал первое. У него был выбор и он его сделал. Он будет знать и помнить обо всём, будет жалеть об утраченных возможностях. Это будет его бремя. Бремя всеведущего, всезнающего человека.
Последняя картина, которую видели перед собой Джейкл, Франц и Фидель перед тем, как потерять сознание и погрузиться в недолгий сон — ярко вспыхнувшие красные глаза паучихи…
***
Военно-научный комплекс, нижние этажи. Через некоторое время.
Первое, что сделал Арканцев, пробудившись от глубокого сна — мгновенно вскочил и вынул клинки из ножен, направив их вперёд, будто перед ним стоял враг. Так он стоял ещё пять секунд, после чего, не обнаружив перед собой никого, позволил себе медленно расслабиться, выдохнуть и неспеша спрятать мечи обратно. Ощущение было максимально странным, словно ему приснился очень неприятный сон, которого он не помнит.
Осмотревшись, Джейкл отметил, что находится на самых нижних этажах Халлинтоеллина — в подземной лаборатории организации. Точнее, в коридоре лаборатории с выходом в комнаты с непосредственно лабораторным оборудованием. Как он здесь оказался? Последнее, что помнил Мэйнайо — это неожиданное землетрясение, ощущение падения и глухое, но абсолютно безболезненное приземление на пол. Он посмотрел наверх, но, к своему удивлению, не обнаружил там никакой щели. Не могло же его сюда телепортировать?
Позади себя агент услышал шум. Он мгновенно обернулся, увидев перед собой очнувшихся Шенера и Випридак. Джейкл подошёл к своим друзьям и помог встать каждому из них, заботливо смахнув с них пыль.
— Странно. Помню, мы падали, но никакой дыры в потолке на верхние этажи нет, — задумался Арканцев. — Дэспертар, можешь связаться со своими сотрудниками?
— Момент, — Шаклз достал телефон и попытался через него связаться со случайным работником. Попытка потерпела провал. Затем вторая. Третья. Нахмурившийся бизнесмен зашёл в приложение по управлению офисом и попробовал вызвать синализацию. Но и это действие не увенчалось успехом. — Не понял…