— Все равно это не дает тебе повода повышать на меня голос! — с угрозой и гневом прорычал старик, а вокруг него закружилось с два десятка ярких серебристых звездочек, каждая из которых способна испепелить крупного взрослого.
— А оно мне и не надо! — не испугался мужчина. — Мы в полной заднице! Вчера Голос Крови собрал Совет Крови!.. На, почитай. Может хоть это тебя убедит.
Последние слова Ротар говорил уже сидя в кресле напротив, куда сел без разрешения старшего, чем нарушил все правила приличий. Теперь он с ожесточением тер лицо и молился духам, что хоть сейчас отец начнет правильно оценивать обстановку и поможет найти выход. Видимо, этому не бывать, ведь дочитав послание, старик в гневе его разорвал и испепелил обрывки всплеском Эрия.
— Никогда!.. Да чтобы я собственными руками отдал СВОЕ?! И кому?! Ей?! Этой твари, которая виновна во всех моих бедах?! Слышите! Никогда этого не будет?!
В этот момент в комнате раздалось вежливое покашливание. Обескураженные двое взрослых затихли и с удивлением уставились на источник шума.
— Мое почтение вам, дети крови. Мудреные речи услышал я, попав инкогнито в это прихотливое место. — добрым юношеским голосом с характерным акцентом произнес молодой парень с глазами старика… или самой вечности.
Опознав гостя, оба Ир-Эвиг поспешно вскочили со своих кресел и глубоко поклонились. Перед ними стояло великий дух — Супруг Небесной Птицы и бог для истинных повелителей неба! Он пребывал, как и всегда, в образе невысокого стройного молодого человека со светлым лицом, небесно-голубыми глазами и короткими волосами серебряного цвета. Одет неожиданный гость то ли в старинный мундир, то ли в своеобразный деловой костюм в темно-синих тонах.
— Я тут внял, что вы не желаете вертать добрым хозяевам то, что вашим сродясь и не было. Крайне потешны и затейны для меня такие речи. От чего жажду ведать корень вашего… упорства. — с вежливой улыбкой и доброжелательным тоном приказали пояснить бунт Ир-Эвиг против воли Совета Крови.
— Потому что лаборатория принадлежит мне, как старшему брату погибшего владельца. Эйдера же давно не Ир-Олим, а теперь вообще не из Небесной Стены, так что у нас нет причин отдавать свое. — уверенно, но вежливо старик нашел, как ему казалось, идеальный ответ.
Но вместо согласия или проявления гнева, он с сыном услышал громкий веселый смех. Правда от этого смеха задрожали стекла и стены крепкого здания — так много необузданной Силы вырвалось из «юноши» вместе с весельем.
— Ох, истину баяла она. Потешный ты старичок. Умеешь потешить и позабавить. — успокоившись, доверительно-беззаботно произнесло божество с усилившимся акцентом.
— Простите меня, Голос Крови, но кто это «она»? — вежливо уточнил Ротар, начавший кое-что понимать.
В отличие от отца, что молча стоял и сверлил злым взглядом силу, способную просто одним щелчком пальцев стереть в порошок и их, и крепость со скалой, на которой стояло укрепление.
— Да супружница моя. Она давно мне сказывает забавные байки, как один мой напористый отпрыск по крови настырно строит козни… эм, ее дочке, пакостит по мелкому той в испытании. До кучи чинит помехи в вопощении воли Чун-Не. — все так же безмятежно и с весельем произнес древний дух.
— П-простите, если мы ч-чем-то… — попытался принести извинения обескураженный мужчина, пока старик наливался злобой и готовился высказать в ответ что-нибудь грубое.
— Не должно вам лепетать оправдания! Вы в своем праве. Кабы она не сдюжила, значит не достойна. А так славно вышло. Отплатила, возродила былое, а теперь приумножит величие своей матери и откроет новые земли для астах-ачи-сем… Кстати, старик! Ты хоть ведаешь, чем занимался твой брат?
— Знаю! — со сдерживаемой злобой выдал Онарг.
— Ну, тогда поведай, а мы послушаем ради чего ты предал клан.
— Я не…
— Говори. — и было это произнесено с такой Волей, что не самый слабый одаренный не смог сопротивляться.
Через минуту с начала рассказа божество заулыбалось. И чем дольше говорил старик, тем веселее становился гость, а под конец совсем безудержно гоготал, как-будто услышал нечто презабавное.