— Нельзя! — подобно удару бича дрессировщика по шкуре затравленного хищника громкий высокий девичий голос долбанул командой-приказом по оголенным нервам, отзываясь в каждой клеточке острейшей болью.
— Борись! — очередная обжигающе-требовательная команда подстегнула почти угасшую волю к жизни, вынуждая трепыхаться на холодном гладком полу уже немного закоченевшее тело.
С огромным трудом мужчина все же смог перевернуться на живот без посторонней помощи, которую никто и не спешил предлагать. Толи под тяжестью телесной оболочки, почти расставшейся с душой, толи из-за команд неизвестного садиста, но грудная клетка сжалась и остатками воздуха из легких совместно со спазмами пищевода из удалось избавиться от плотной пробки из слизи и сгустков свернувшейся крови, до этого прочно сидевшей во рту и носоглотке. Тут же организм поспешил сделать резкий слабый вдох сладостного воздуха с кисло-горьким послевкусием от той дряни, что еще находилась в верхних дыхательных путях и ротовой полости. Спасительный неконтролируемый кашель помог полностью очистить путь к альвеолам для кислорода и наполнить жизнью застоявшуюся кровь.
Но не успел человек обрадоваться улучшению своего положения, как последние крохи сил покинули слабые мышцы и притяжение с радостью помогло встретиться его лицу с ненавистным полом, точнехонько уложив в свежевыблеваную гадость. От омерзительного запаха мужчина, подобно рыбе на берегу, задергался в отчаянных попытках перевернуться на бок или отползти подальше от зловонной дряни. С трудом, но это ему удалось и он подняв глаза вверх и вбок расплывающимся взглядом увидел рядышком тень от невысокой фигурки, стоявшей в нескольких шагах справа. Проморгавшись и немного прояснив зрение, получилось получше рассмотреть мучительницу.
Девчушка лет десяти в нежно-голубом платье до пят с бледно-белыми крупными звездами льдисто-голубыми глазами пристально и без смущения рассматривала его нагое тело. Бесстрастно-презрительную маску лица с обеих сторон обрамляли пышные волосы чуть ниже плеч толи белого, толи серебристого цвета. Тонкие губы с раздражительным подергиванием правого уголка беззвучно открывались, явно пытаясь сказать что-то крайне важное. Видя, что ее не слышат или игнорируют, садистка в образе милого ребенка с нескрываемой досадой топнула по полу. От такого простого действия прочная поверхность вздрогнула и от прелестной туфельки к неподвижной мужской тушке стремительно рванула ветвистая молния, заставив ее биться в судорогах. Целебная электротерапия совершила истинное чудо и к жертве девичьего раздражения наконец вернулся слух! Правда не полностью. Хоть теперь он и мог кое-что расслышать, но урывками и со скачущей громкостью, что вызывало вспышки тупой ноющей боли в голове.
— Ка… …бя зо…т? — требовательно-монотонно, точно не в первый раз, звонкий девичий колокольчик предпринимал попытки пробиться в затуманенное сознание человека.
— …
Повторный топот маленькой ножкой в прелестных голубеньких туфельках и новый удар тока привели к очередному лечебному подергиванию тела, сотворив новое чудо! Мужчина в полной мере прочувствовал всю гамму ощущений от резкого одновременного возвращения остроты восприятия органов чувств и восстановления чувствительности! Усилившиеся зловоние и боль в каждой клеточке никак не способствовали улучшению мыслительного процесса и общему самочувствию.
— Как тебя зовут? — новый вопрос-команда.
Ну да. Нужно же представиться, а то не вежливо… и не хочется новой порции сверхдобродетельного электричества!
— Я… Кха-кха… Мен… Кха-кха… — вперемежку с удушливым кашлем хриплым голосом попытался представиться человек.
И тут же четко осознал, что не помнит своего имени! Но как же так? Он точно помнит, имя что дали род…! Кто? Кто они? И тут ничего?!.. Постойте! А ка же рабо… или служба?! Где?! Когда?! Кем?!.. Почему нет никаких воспоминаний из детства, юности и… вообще — сколько ему лет и кто он такой?!