Была еще информация, которая стоила такого затратного и длительного перехода… Приведя себя в порядок, сытно поев и поняв что ему ничто не угрожает, Винод поведал нам следующее:
– Несколько кораблей, больших. Рано утром подошли к острову и встали на рейде. Хорошо, что я привык рано просыпаться и заметил их.
– Что за корабли?
– Вообще, я сразу же спрятался, сначала решил выяснить кто это и какие у них намерения, – Винод отпил чая и с удовольствием прикрыл свои близко посаженные глаза с черными кругами, – это были американцы, а корабли… один – военный, второй – большое круизное судно, третий – танкер.
– А тот, что военный, большой? Какое вооружение? – нахмурился Иваныч, – и откуда пришли?
– С востока пришли. А военный корабль… я не специалист, но корабль большой, с самолетами.
Иваныч приподнял бровь, поскреб щетину и уточнил:
– Авианосец?
– Да, так их называют, точно, – кивнул Винод.
– Почему же они ушли? Тут же нефть! – я встал из-за стола в кают-компании, подошел к иллюминатору и внимательно осмотрел горизонт.
– Нет нефти, – индус развел руками и как-то странно улыбнулся.
– Как нет? – в один голос спросили мы с Иванычем, а Володя аж вылез по пояс из раздаточного окна.
– Я думаю… что-то случилось, там, – Винод указал пальцем вниз, – Это стало известно после катастрофы. Военные и те, кто с ними были, тоже расстроились. Вертолет несколько раз делал рейсы и привозил людей, они три дня изучали документы, что вели специалисты буровой. Я подслушал, они решили вернуться сюда позже, когда найдут пригодную для колонизации территорию, здесь много ценного оборудования. Потом они все уплыли на юго-запад.
– Вот-так, Серега… – вздохнул Иваныч, заметно опечалившись.
Да и я, если честно, расстроился сильно…
– Сколько времени прошло с того момента как они ушли? – вздохнув спросил я.
– Шесть… нет, пять дней. Да, пять.
– Ну, если мы с ними не встретились по пути сюда, значит они ушли не в нашу сторону, – крепко задумавшись сказал Иваныч, а потом добавил, – пока… пока, не в нашу.
В таких случаях, говорят, что по спине пробежал холодок, но куда там! Меня словно из ледяного душа окатило!
– Пригодную значит для колонизации территорию… – Иваныч нервно стал отбивать частую дробь мундштуком трубки по столешнице.
Винод тоже молчал с минуту, глядя то на меня, то на Иваныча, а потом сказал:
– Знаете, Сергей Никл… Нио, – Виноду с трудом давалось выговорить отчество.
– Просто Сергей, – махнул я рукой.
– Я особых симпатий к американской политике не испытываю, более того…
– Вы уверены, что это американцы?
– У них плохой английский, – улыбнулся Винод и изобразил пальцами кавычки, – у них американский язык.
– А, в этом смысле.
– Мои родители дали мне отличное образование, я закончил Кембридж, у меня докторская степень и десять лет преподавал сам и жил в Англии, только последние три года перед этой катастрофой перебрался в Австралию, где и занимался важными экологическими программами в Мельбурнском университете.
– А где вы так хорошо научились говорить по-русски?
– Моя жена… – Винод опустил голову и стал теребить пуговицу рубахи, – ее ребенком увезли из Казахстана, когда закончилось стоячее время…
– Период застоя, – хмыкнул и уточнил Иываныч.
– Верно, она из этнических немцев, что там проживали… а познакомился я с ней уже в Мельбурне, в университете, Лида профессор лингвистики.
– А что относительно ваших выводов о случившемся?
– Это только гипотеза…
– И все же?
– Можно? – Винод указал на мой ежедневник, что лежал на столе.
– Да, конечно, – я раскрыл ежедневник на чистой странице и протянул ему карандаш.
Схематично изобразив два полушария, Винод провел линию нового экватора и начал говорить:
– Учитывая положение звезд, я склоняюсь к тому, что это выглядит теперь так… а то, что в сутках теперь около тридцати шести часов, говорит о том, что вращение земли замедлилось, – Винод посмотрел на меня и Иваныча.
– Это нам понятно уже давно, – Иваныч сел рядом с ученым.
– А понятны ли вам последствия таких изменений?
– Нет, – честно ответил я.
– Атмосфера и мировой океан! Воды мирового океана и атмосфера отошли к полюсам, – Винод заштриховал на полюсах, а потом ткнул карандашом в линию экватора, – а здесь, на экваторе, возможно и нет теперь никакого океана, и воздух разряжен на столько, насколько он был разряжен до Волны в Гималаях на высоте восьми километров. Теоритически, это должно иметь просто апокалиптические последствия, колоссальные изменения в геосфере! Однако, все немного иначе, насколько можно наблюдать.
– Да уж, – почесал я затылок.
– Мне это тоже, жутко интересно, – Иваныч стал набивать трубку, – но я предлагаю вернуться к этому разговору позже, а пока, жопой чую, надо на самом полном пилить до Новой Земли, предупредить Эдуарда Яковлевича и домой, готовиться к неприятностям.
– Чуете что? – «завис» Винод.
– Согласен, – кивнул я, не обращая внимание на трудности перевода, и вызвал по рации Василия.
Спустя час, когда Винод в сопровождении Юры вернулся с платформы, где он собрал кое какие свои вещи, мы взяли курс на Новую Землю.
427 день
Новые Земли
Слушая сначала меня, а потом Винода, Эдуард Яковлевич грыз душку очков, хмурил брови и тяжело вздыхал. Затем, переварив всю информацию, он, пристроив на нос очки, через пару минут сказал:
– Только-только тут всех угомонили… Ладно, какие соображения?
– Честно? Никаких! – нависнув над картой архипелага, где уже была отмечена точка с обнаруженной буровой, ответил я, – разве что держать в постоянной боевой готовности ваш сухопутный сторожевик, ну и развернуть что-то вроде системы дальнего обнаружения.
– Это как? – Шеф посмотрел на меня поверх очков.
– Организовать вахту на максимальном удалении от Восточного архипелага, на одном из мелких островов, насколько позволяют радиостанции «морского» диапазона, – ответил за меня Василий.