То есть начал лгать ей, еще не начав говорить.
Пэйдж заметила в его руке «Черную Птицу», и ее глаза беспокойно сузились.
— Ты снял с него ключ? — спросила она. — Но он опасен, даже не будучи…
Подняв объект на свет, Трэвис показал ей, что похожий на целлофановую наклейку ключ остался на месте.
— Он мертв, — промолвил Трэвис. — Отключился после того, как я убил Пилгрима. Не знаю уж, почему.
Пэйдж смотрела ему в глаза, словно стараясь заглянуть в душу, но если и почуяла что-то за его словами, ничем этого не выказала. Она подступила ближе. Взгляд ее смягчился. Рука прикоснулась к его запястью.
— Эй, — окликнула его Пэйдж, — все прошло. Что бы это ни было, оно уже кончилось.
Трэвис кивнул, ухитрившись придать себе вид, который не был совсем уж угрюмым. Она прислонилась к его груди, оказавшись в его объятиях.
А он, прижимая ее к себе, смотрел через ее плечо на Брешь, светившуюся синевой и пурпуром, словно уходящий в бесконечность синяк. Смотрел, размышляя о своем будущем, об ином пути, ведущем неизвестно куда. К чему-то, способному превратить его в человека, которому Пэйдж пожелает смерти. К тому, что затаилось, поджидая его по дороге, во тьме, в милях и годах от нынешнего момента.
— Все кончилось, — повторила Пэйдж.
Трэвис крепче прижал ее к себе, надеясь, что она права.
Продолжение следует…
