Проводы Локи выстоял с большим трудом. Слушая заунывное пение и бесконечные всхлипы, он изредка косился на Фриггу, которая изо всех сил сдерживала слёзы. Возможно, издали её лицо казалось вполне спокойным, но вблизи Локи мог рассмотреть, насколько тяжело ей было. Порой она часто смаргивала, порой поджимала и облизывала губы. Стискивала руки в кулаки. Не будь он под женской личиной обычной служанки, Локи взял бы её за руку. В знак поддержки — даже он не такой хладнокровный, как многие считали. Те, с кем он прожил не один век, всё равно вызывали в его душе ответные чувства — порой хорошие, порой не очень. Фригга оставалась ему матерью, пусть и неродной. Её спокойствие значило для него гораздо больше, чем мир во всех остальных мирах вместе взятых.
Когда Один стукнул Гунгниром об пол, пение внезапно оборвалось, и ладья, вспыхнув ярким пламенем, превратилась в пепел, улетевший в небеса. В тот момент в сердце Локи что-то оборвалось. Закусив губу, он проводил взглядом последние вспыхнувшие искры и вдруг ощутил острую пустоту, будто с уходом Тора он потерял часть себя. Да, он не мог просто перестать его любить — они провели вместе столько времени. Он не мог его ненавидеть, полностью забыв о счастливых временах. Он не мог искренне желать ему смерти, потому что с Тором, как и с Одином и с Фриггой, была связана его жизнь.
Асы начинали постепенно расходиться. Члены царской семьи стояли до последнего. Один ушёл первым, напоследок положив тяжёлую руку на плечо Фригги. Но, не дождавшись даже ответного взгляда, удалился.
— Можете тоже идти, — обратилась она к служанкам. — Отдохните. Сегодня вы мне больше не понадобитесь.
Несколько асиний попытались возразить, но Фригга больше ничего не говорила, поэтому они тоже постепенно стали уходить. Локи остался с ней последним. Лишь когда последняя асинья ушла достаточно далеко, он выпрямил спину и поднял голову. Осторожно заправив за ухо прядь длинных тёмных волос, он выжидающе посмотрел на Фриггу.
— Мне нужно уходить.
— Я отпустила не только их, но и тебя тоже, — ответила она. — Отправляйся к Хеймдаллю — он откроет тебе Биврёст к самой бреши, чтобы не пришлось её искать.
Локи простоял рядом с Фриггой ещё достаточно долго, не смея отойти ни на шаг. Казалось, что она держится только благодаря его нахождению здесь. Сомнения разрывали изнутри, но Локи знал: останься он дальше — и потом точно не сможет никуда уйти. Не хватало ещё натолкнуться на Одина и выдать себя с головой. Тогда он ничем не поможет ни Фригге, ни памяти Тора, ни самому себе.
В горле упрямо стоял комок, когда он без прощания развернулся и уверенно зашагал прочь. Женские одежды мешались между ног — нужно было идти медленнее, но поблизости никого не было, поэтому Локи быстро направился к Хеймдаллю.
Страж ждал его у самого края моста, с готовностью сжимая в руках огромный меч. С каждым шагом уверенность Локи гасла — под тяжёлым взглядом золотых глаз после трёх лет заточения он ощущал себя слабым. Хеймдалль нисколько не удивился, когда перед ним остановилась служанка и нагло посмотрела ему в глаза. Локи не спешил принимать истинный облик, помня слова Фригги о том, что «он лишь позволяет себе обманываться».
— Мне нужно пройти в Мидгард, — сказал Локи без предисловий.
— Я знаю, куда тебе нужно, — тон стража стёр последние сомнения — ни на одну женщину Хеймдалль не смотрел с такой жёсткостью.
Локи позволил себе усмехнуться.
— Тогда открой Биврёст, и мы разойдёмся.
— Главное, чтобы ты не натворила дел ещё хуже, Антея.
Какое милое имя. Интересно, он долго его придумывал или взял первое попавшееся?
— Хуже уже некуда, — сказал Локи, и Хеймдалль, судя по выражению лица, был полностью с ним согласен.
Он чуть отступил в сторону, пропуская его внутрь шара.
— Будь осторожен, — Хеймдаллю надоело притворяться и теперь он говорил без всяких игр слов. — Мидгард сейчас не самое безопасное место. Не уходи далеко от бреши. Насколько мне известно, ты вовсе не нацелен принести спокойствие в мир, который так любил твой брат.
Вздёрнув брови в своей манере и окончательно перестав играть роль кроткой асиньи, Локи полуобернулся.
— У Мидгарда есть Мстители — я ему ни к чему.
— Мстители проиграли.
— Я знаю. Неужели всё настолько плохо?
Хеймдалль промолчал, и Локи перестал ёрничать.
— Моя мать рассказала не всю правду?
— Железное творение одного из Мстителей, наделённое разумом и собственной волей, — это не читаури, которых ты привёл из других миров. Они родились на Земле, знают слабые места человечества и своего создателя. Тот, кто должен был им помочь — такое же искусственное создание. Я слышал, его называли Вижном. Однако ведьма, явившаяся из бреши, забрала его, существенно ослабив Мстителей и сбив их с толку.
— Выходит, она их враг, — внимательно выслушав, ответил Локи.
— Вряд ли, — покачал головой Хеймдалль. — Она была точной копией одной из Мстителей.
На этом моменте Локи обернулся полностью, задумчиво покусав губу. Всё было куда интереснее, чем выглядело на первый взгляд. Иногда всевидящий взор стража, который порядком раздражал, оказывался очень полезным.
— Ведьма, входящая в состав земных героев, намеренно ослабляет их? Любопытно.
— Это опасно, Ло… — он осёкся и быстро исправился, — Антея. Я не вижу, куда ведёт брешь. Мне доступно всё в девяти мирах, кроме неё. Она не связана ни с Мидгардом, ни с Асгардом, ни с чем иным. Брешь ведёт туда, что мне недоступно.
— Такое бывает?
— Я думал, что нет.
— Любопытно. Очень, — ещё раз повторил Локи, переступив с ноги на ногу. — Две одинаковые ведьмы, одна из которых помогает Мстителям, а вторая намеренно их ослабляет. Брешь, ведущая в никуда, из которой и явилась вторая ведьма. И твоя слепота… Мне непременно нужно пройти сквозь неё. Надо ведь узнать, ради чего отдал жизнь мой братец, — Локи передёрнул плечами от собственной язвительности — он не собирался упоминать Тора.
Хеймдалль заметил, что ему не по себе, поэтому пропустил это мимо ушей.
— Всеотец ничего о тебе не знает только потому, что ты, возможно, единственный, кто обладает достаточным отчаянием и способностью со всем разобраться.
— То есть? — замер Локи.
— Не могу утверждать точно, но пробить подобную брешь откуда-то извне не так-то легко. Для этого нужно обладать огромной силой и желанием. Я не обладаю достаточными знаниями, но повидал я действительно многое. Ведьма — человек. Как бы сильна она ни была, у людей никогда не имелось подобной мощи.
— К чему ты ведёшь?
— Возможно, это рунная магия.
Локи не отрываясь смотрел на Хеймдалля. Желание шутить теперь отпало полностью.
— Что бы ни было на другом конце бреши, оно начинает перевешивать. Ведьма забрала с собой создание из нашего Мидгарда и что-то нарушила. Боюсь, это не пройдёт без последствий.
— Значит, тобой управляет вовсе не скорбь по моему усопшему старшему брату, а беспокойство за собственную шкуру? — осклабился Локи.
— Я беспокоюсь за все миры. За все наши девять миров. Если не вернуть то, что забрала ведьма, и не закрыть брешь, мы все можем быть в опасности. А если брешь действительно создана с помощью рунной магии, только тебе это под силу.
— Фригга тоже обладает знаниями рун.
— Всеотец не отпустит её на столь опасное задание. Она убита горем — ты же по-прежнему способен смотреть ясно. Тебя уже никто не ищет. Тебе открыты все пути.
Когда Хеймдалль уже был готов повернуть меч и открыть Биврёст, Локи добавил:
— Слишком неосмотрительно доверять подобное мне. Я ведь пытался уничтожить Мидгард.
Страж поднял на него спокойный взгляд и возразил:
— Ты пытался его поработить и сделать больно Тору. Тора больше нет, и больно теперь тебе. Всё остальное не имеет смысла.
Ответить больше было нечего. Столь короткий ответ Хеймдалля буквально расставил всё по местам. Да, ему было больно — всё остальное не имело смысла.
***