Все эти мысли пронеслись в моей голове за один короткий миг. После чего я, тяжело вздохнув, все-таки решил разочаровать своего оппонента.
- Вы хотите сказать, что...
- Что я уже нанят мэтром Пигалем для охраны его трактира и что мои услуги стоят гораздо дешевле ваших.
- Но вы же из благородных!
- Тем больше у меня поводов заботиться о соблюдении порядка.
- Ох, месье, умеете вы удивить, - крепыш укоризненно покачал головой, - но, боюсь, что человеку, который нас сюда прислал, это очень не понравится!
- Я так полагаю, - усмехнулся я, - что послал вас сюда не Его Величество Филипп Восьмой Монтерье, волей Божьей король Эскарона? Нет? В таком случае, кто бы ни был вашим хозяином, это не произведет на меня никакого впечатления.
- Хм, - в свою очередь усмехнулся крепыш, - ну а если имя моего хозяина - Кривой Нэш?
- Кто? - я недоуменно поднял бровь, поскольку такого имени я не знал.
- Кривой Нэш, - повторил он, впрочем, уже без всякого энтузиазма.
- Никогда не слышал.
- Лучше бы вам, сударь, не лезть в это дело.
- Уносите-ка отсюда ноги, канальи, пока целы! - мне окончательно наскучил этот разговор. К тому же мое мрачное настроение никуда не делось.
- Уходим-уходим, - как только разговор повернул в слишком уж опасное русло, крепыш решил ретироваться.
- И не попадайтесь мне на глаза, иначе я за себя не ручаюсь!
Вместо слов благодарности трактирщик долго и сбивчиво пытался поведать мне, какой опасный человек этот Кривой Нэш. И вся Монтера дрожит при одном лишь звуке его имени. Ну, насчет всей Монтеры - это он явно преувеличил. Я вот, к примеру, как ни напрягал память, но так и смог вспомнить про такого. Купцы, с которыми я работал, упоминали как-то вскользь, что платят кому-то 'за спокойствие торговли' в столице, но никаких имен не называли. Опять же - относились они к этому совершенно спокойно, из чего можно сделать вывод, что плата эта была небольшой.
Жерар выглядел подавленным и был непривычно мрачен. Его руки то и дело непроизвольно тянулись к шее, словно снова и снова пытались проверить: не повредил ли ее чудовищный захват Носорога.
Как бы то ни было, но я наконец-то получил свой завтрак и отправился наверх - зализывать душевные раны и преодолевать плохое настроение.
10
Несмотря на то, что желудок мой наконец-то был удовлетворен и не грозил мне больше голодным обмороком, настроение не спешило улучшаться. Погода тоже была под стать настроению: весь небосвод затянуло серыми тучами, моросил мелкий дождь, деревья сгибались под порывами ветра. Глядя сквозь грязное стекло на трактирный двор, я вяло удивлялся такому казусу природы - ведь еще вчера вечером ничего не предвещало непогоды, напротив, были все признаки приближающегося лета. И вот - такой подвох. Что же будет дальше? Это мои мысли уже от непогоды плавно перенеслись на мое собственное незавидное положение. Чувствуя, что дальше опять последует сеанс самобичевания и вздыхания над упущенными возможностями более хитро подать обществу свое новое положение, я решил пресечь это на корню.
До времени наибольшего наплыва посетителей в трактир оставалось еще не менее пяти часов, которые я мог потратить по своему усмотрению. Вот и решил воспользоваться этой возможностью. Закутавшись в плащ и нахлобучив поглубже шляпу, отправился в сторону набережной - вид волнующегося моря меня всегда успокаивал.
Исходя из названия Второй Ремесленной улицы логично было бы предположить наличие в городе еще нескольких Ремесленных улиц с другими порядковыми номерами или, как минимум, хотя бы Первой из них. Однако это было так же неверно, как и то, что на улице проживали одни ремесленники. Монтера активно росла и расширялась последние лет двести, и короли Эскарона никогда не жалели денег ни на перестройку улиц, ни на переселение граждан из сносимых строений. Когда-то в нашей столице, как и во многих других городах, гильдии цеховиков селились компактно, то есть существовали целые кварталы кузнецов, сапожников, столяров, краснодеревщиков и прочих ремесленников. Но потом один из предков нынешнего монарха решил наказать старост гильдий за взвинчивание цен. Под предлогом расширения центра города ремесленные кварталы были снесены, а мастера расселены на новых улицах вперемешку. Всего Ремесленных улиц было задумано шесть, по три в западной и восточной частях города. Но построить успели только две из них - Монтера в те годы так стремительно расширялась, что планы застройки изменились прежде, чем удалось реализовать предыдущие. Первая Ремесленная, не просуществовав и тридцати лет, попала под очередную перестройку и была поглощена Весенним бульваром. Вторую Ремесленную спасло то, что в свое время она строилась на самой восточной окраине города и ни один из рукавов Солы ее не пересекал. Места тогда еще было предостаточно, и новые улицы сразу делали широкими. Хорошие мастеровые быстро богатели, а домовладения не очень хороших мастеров быстро сменили хозяев на богатых купцов или лавочников. Ну, а поскольку народ тут собрался не бедный, то большинство домов давно уже были перестроены из деревянных в каменные и мостовая замощена булыжником. Со временем и большинство ремесленников устроили в первых этажах домов собственные лавки и улица окончательно приняла вид скорее улицы лавочников, нежели ремесленников. Но название никто не удосужился изменить, а посему так и называлась улица Второй Ремесленной.
Дождь и не думал прекращаться, наоборот, припустил еще основательнее. Словно ждал, когда я покину защиту надежного крова 'Серебряного оленя'. Обгоняя меня, по мостовой спешили в сторону моря грязные потоки воды. Редкие прохожие старались пробираться вдоль стен домов, куда еще не успела добраться дождевая река. Чья-то карета с нахохлившимся на козлах кучером и несчастным, насквозь мокрым форейтором неспешно прокатилась прямо по центру улицы. Видимо, кучер получил приказ двигаться так медленно, чтобы не залить водой из луж и так обремененных борьбой со стихией пешеходов. Было удивительно, что кто-то из благородных господ подумал о простых людях. Восприняв это как хороший знак для меня, я еще решительнее направился сквозь непогоду к намеченной цели.
Но, успев пройти всего полквартала, столкнулся с неожиданным препятствием в виде своего же левого ботфорта, давшего солидную течь.
- Вот и спустили вас, месье Орлов, быстренько с небес на грешную землю. И ткнули практически лицом в самую грязь, - произнес я сам себе, задумчиво разглядывая так не вовремя прохудившуюся обувь.
М-да. Денег на новой работе я еще не заработал, а без исправных сапог уже остался. Может, это Провидение намекает мне на ненужность прогулок под дождем? Ну-ну, самому смешно. Просто нужно лучше следить за обувью.
Оторвавшись от созерцания своих ботфортов, я тут же уперся взглядом в вывеску, красовавшуюся на одном из домов с противоположной стороны улицы: 'Венсан Лурье. Изготовление и ремонт обуви'.
- Хм, - усмехнулся я и сунул руку в карман, чтобы убедиться, что та мелочь, которая осталась у меня в результате экономии платы за жилье, никуда не исчезла, - что ж, попробуем.
Вновь вернувшись к мыслям о предначертанности свыше некоторых людских шагов, я, окончательно промочив ноги, перешел улицу прямо через бурлящий мутный поток и толкнул дверь жилища мастера Лурье.
- Что же за улица у вас такая? Что вы все тут такие непонятливые?
- Да вы тоже сообразительностью не отличаетесь! - едва войдя в лавку обувщика, я был вынужден сразу же потянуть из ножен шпагу.
Мои старые знакомые - Крепыш и Носорог, по всей видимости, продолжали свою пропагандистскую миссию. Об этом лучше всяких слов свидетельствовал вид сидевшего на полу невысокого черноволосого мужчины примерно сорока лет от роду. Левой рукой он зажимал расквашенный нос, а правой лихорадочно шарил в одном из множества карманов своего рабочего фартука. Картину дополнял стоявший у раскрытой двери во внутренние помещения со шваброй наперевес молодой парнишка, имевший несомненное фамильное сходство с получившим оплеуху от Носорога мужчиной. Сам головорез был застигнут мною на полпути между сидящим на полу хозяином лавки и его воинственно настроенным сыном.