— Замри!
Послышался щелчок предохранителя, и я осмелилась поднять голову, чтобы оценить ситуацию. Препаршиво!
На меня было нацелено огнестрельное оружие сразу с двух сторон. На лестнице стоял офицер полиции, пристально следящий за каждым моим движением. Слева возник второй, который и оглушил меня своим криком:
— Подними руки так, чтобы я их видел.
Чувствуя нарастающую панику, я медленно подняла дрожащие руки. Глаза метались в разные стороны в поисках спасения, но где его взять, когда все и так очевидно — меня взяли с поличным.
Тюремный округ
— Ты понимаешь, что тебе говорят? — процедил офицер.
Когда я подняла на него тяжелый взгляд, он стукнул по столу, отчего я вздрогнула и снова опустила голову. Наручники до зуда впивались в запястья, а разбитая губа ныла. Не нужно было сопротивляться при задержании. Поначалу я включила дурочку, используя легенду о том, что потерялась. Но те парни не купились, они будто специально меня ждали. Связали, отвезли в участок, а оттуда без суда и следствия отправили в Тюремный округ на вертолете, будто особо опасного преступника. А ведь это только начало.
— Спрашиваю еще раз, кто дал наводку на дом? Чей ты выполняла заказ? — в который раз повторил офицер.
Конечно, я не собиралась называть имя Келла, хотя он и предательски смылся, как только услышал вой сирен. Но я бы на его месте поступила так же. В конце концов, падальщики всегда сами за себя. Не знаю, какого черта я решила попробовать себя в командной операции. Келл должен был прикрывать мой зад и стоять на шухере.
— Никто не давал. Я сама, — тихо отозвалась.
Офицер резко замахнулся, и я вжалась в спинку стула, ожидая удара, но его не последовало. За спиной раздался скрип открываемой двери, а после тяжелые шаги. На стол передо мной упала тонкая папка, и прозвучал низкий мужской голос:
— Спасибо, Старкс, дальше я сам.
— Слушаюсь, шериф.
О! Сам шериф округа. Сколько чести.
Бритый налысо мужчина средних лет с зажатой меж тонких губ зубочисткой с видом полного безразличия уселся напротив меня и открыл папку.
— Брианна Круз, — произнес он, прочитав верхнюю строчку моего досье.
«Браво!»
— Пол — женский.
«Невероятное умозаключение».
— Двадцать лет. Волосы — темно-русые. Глаза — карие, — продолжил шеф, время от времени бросая на меня подозрительный взгляд. Будто сверял, смахиваю ли я на женский пол, и может ли мне быть двадцать лет.
Обычно мне давали все двадцать пять. Меня мало волновал внешний вид. Если бы мне предложили десять динаров за стрижку, как у шерифа, я бы сделала это без раздумий. Моя длинная шевелюра скорее была дань памяти о маме, которая никогда не позволяла стричься ниже лопаток. Но с волосами было куча мороки, потому я заплетала их в косу.
— Ранее не судима. Сирота. Образца ДНК в базе не обнаружено.
Он лениво отбросил папку и сложил руки в замок.
— Как так? — поинтересовался шериф.
Я пожала плечами. Молчать до последнего — да, это моя тактика.
— Сбежала, значит, — заключил шериф.
Не стала отрицать. Мама погибла, когда мне было тринадцать. В пятнадцать — в день своего совершеннолетия — все сдают кровь в базу. Но если бы я сделала это, меня бы запекли в Военный округ в сиротский отряд. Или, как я его называю, отряд пушечного мяса. Нет уж, спасибо. Лучше быть бездомной.
— В штрихкод забита неполная информация о твоих родителях, — продолжил мужчина. — Кто твой отец?
Я покосилась на айди-татуировку на своем запястье, которое сейчас было сжато кольцом наручников, и снова пожала плечами.
— Не знаю.
— Если бы сдала кровь — узнала.
«Говорю же, у этого мужчины невероятный аналитический склад ума».
Видимо, он прочел насмешку в моем взгляде, потому что его лицо вмиг посуровело.
— Думаешь, ты лучше знаешь, что тебе нужно и как жить, да? — он покачал головой и усмехнулся. — Нынешняя молодежь такая самоуверенная.
О, пожалуйста! Эта фраза кочует из поколения в поколение. Клише.
— Думаешь, твоя мама хотела бы для тебя такой участи?
Я не сдержалась от обреченного стона и закатила глаза.
— Вы ничего не знаете о ней, — с вызовом произнесла я.
Шеф вновь открыл папку и начал зачитывать:
— Мать — Симона Круз. Место рождение — тридцать шестой округ. Родилась в тысяча сорок пятом году. Погибла в автокатастрофе в тысяча семьдесят восьмом. Тебе было тринадцать. Не такая уж и маленькая, должна была понять, что худшее из двух зол — поступить на службу империи, нежели скитаться по округам. В конце концов, ты не круглая сирота. Возможно, твой отец жив.