Единственной, во взгляде которой читалась ненависть, была Кендис. Я с первой минуты поняла, что она здесь местный лидер. А местные лидеры уступать свои места не любят. Особенно лидерам по жизни. Только Кендис не поняла, что мне ее шайка балбесок даром не нужна. Мне навязчивого общения Айдана с головой хватает. Я вообще привыкла быть одной, а беспрерывная болтовня обо всем на свете раздражает.
Белобрысая подняла руку и с позволения капитана Чейза продолжила. Но осталась сидеть на месте.
— Курсант Круз ошибочно сказала, что полюса сдвинулись во время ядерных взрывов.
— Не ошибочно, — зашипела я. — Это одна из теорий.
— Одна из самых глупейших теорий, — настаивала на своем упрямая курица. — Как одна из той, в которой древние люди верили, что мы происходим от обезьян.
— Глядя на некоторых особей, начинаешь невольно задумываться о стопроцентной правдивости этой теории, — не растерялась я, как бы тонко намекая.
— Это точно, — процедила в ответ Кендис.
— Девушки! — возмутился капитан Чейз. — Посоревноваться в остроте ума у вас будет возможность на уроках риторики. А сейчас история. Да, теорий много, но знать их все очень даже полезно для общего развития. Потому сейчас мы послушаем Кендис.
— Я искренне убеждена, что волна ядерных взрывов на планете привела к глобальному потеплению. Именно поэтому льды Дархаза и Каскании растаяли. Вода затопила большую часть суши, и в итоге площадь острова Турина, который раньше считался целым континентом, стала намного меньше.
Капитан Чейз довольно кивнул Кендис, а я обиженно сложила руки на груди. Моя теория звучала круче. Глобальное потепление — как скучно! Но Кендис продолжила умничать:
— Выжившие люди заселили Турину и создали первую общину на берегу океана. Ныне это территория Исторического округа. Нас туда возили на экскурсию.
Я фыркнула. Она думает, я там не была?
— Главой назначили Ирвинга Бенсона. Он был первым правителем нового мира. После его смерти народ назвал поселение в его честь — Бенсон…
Вот я и говорю, история — самый нудный в мире предмет. Под монотонное бормотание Кендис, я начала откровенно засыпать. Пока к монологу не подключился Айдан. Парню тоже захотелось блеснуть умом, а еще он собрался надо мной поиздеваться.
— К власти пришел императорский род Райсов, — слишком громко произнес он, практически крича мне на ухо. Я дернулась от резкого звука и едва не упала со стула. Но Айдан придержал меня за локоть и невозмутимо продолжил:
— Они разделили людей на касты. Если не ошибаюсь, то по статусу в таком порядке: правители, политики, охранники, стражи, лекари, учителя, рабочие и рабы.
— Ты забыл касту сенсогов, — вмешалась Вик.
— Сенсоры, — фыркнул Айдан, — еще известные, как интуиты — это самопровозглашенная кучка маниакальных сектантов, которая считала, что они могут видеть будущее. Это ведь они пытались внедрить веру в так называемого Бога, который живет в Раю и всю жизнь борется с Дьяволом, который обитает в Аду?
Его голос был полон насмешки, и Кендис ему подыграла:
— Еще одна из «гениальнейших» теорий древних людей. Одни верили, что произошли от животных, другие — что были созданы по подобию Бога, который сотворил все. Абсолютно все.
— Глупые сказочки, — закивал Айдан.
Конечно, во все это я тоже не верила. В нашем мире не принято выдумывать того, чего не существует. Люди поклоняются машинам, технологиям, науке. Но все же, в детстве мама часто говорила о внутреннем чутье. Она просила меня прислушиваться к своему сердцу, к интуиции, и уверяла, что в мире много неизведанного, сокровенного. Люди этого не видят, но оно есть. Она говорила о высших силах, о потустороннем мире, какой-то параллельной реальности, куда попадают души погибших. В наличие души верили многие, но они утверждали, что никакой иной реальности нет. Жизнь — вечный круговорот. Умер — возродился в новом теле. Но зачем? Какова цель всего этого — никто не знал.
До конца занятия говорила Виктория. Она рассказывала о Великой революции свободы и смене власти. О нашем обожаемом Верховном канцлере и всех его замечательных деяниях. Так усердно нахваливала, что стала не только картавить, но еще и шепелявить. В итоге, те, кто слушал, не понял и половины ее слов, а те, кому было плевать (я), нагло дрыхли на парте.
Разбудил наглецов механический голос, оповещающий о начале ужина. Я и мой голодный желудок были несказанно рады и в предвкушении мести слопали полуторную порцию — свою и Айдана, пока он отвлекался на болтовню с парнями.