Громкий восторженный визг оглушил меня мгновенно. Ох, эти глупые курицы.
День выдался сложным. Еще до обеда император и принц удалились. А Герр остался. Ему была выделена одна из «люксовых» комнат около остальных инструкторов. Муру это явно не доставляло ни грамма удовольствия. Он не показывался нам на глаза, но за обедом был мрачнее мертвеца. И как бы я ни пыталась встретиться с ним взглядом, он усердно меня избегал. Остальным капитанам тоже было нелегко терпеть общество надменного генерала, да еще и учтиво себя с ним вести.
Даже любимый урок физиогномики под руководством Сандры не сделал мой день легче. Я была разбитой, постоянно погружалась в собственные мысли, но так и не пришла к окончательному выводу. Меня отвлекали парни и Лина с Шайлой. Девицы вообще не переставали трещать о скором приезде принца. Даже попытались расспросить больше офицера Картер. Но Сандра лишь пригрозилась, что с такой нулевой концентрацией внимания всем нам светит дорога домой.
— Вероятно, в полиэтиленовых мешках, — добавила она, и все посторонние разговоры прекратились.
Танцев не было, вместо этого нас отправили на тренажеры под присмотром Бейли и Герра, который все время кривил недовольную мину, но молчал. Мур не появился.
Веселее стало после ужина. Помимо усталости, все ощущали повисшее в воздухе напряжение. Капитаны были сдержаннее и строже чем когда-либо. Никто не шутил, не предлагал сыграть в покер или бильярд. Часть курсантов обсела телевизор, но под недоуменным взглядом генерала все быстро смылись в свои комнаты. А я не побоялась остаться. Я ждала Мура, надеялась, что он вылезет из своей норки и хоть что-то объяснит. Но подлый трус не являлся, вместо него на меня насел Герр, что, впрочем, тоже было не так уж плохо. За этот день я пришла к выводу, что должна выслушать и его версию событий. Слушать одного лишь Китана и слепо доверять ему неразумно. Как бы сильно мне этого ни хотелось.
А еще я призналась сама себе (и было это нелегко), что хочу узнать больше об отце.
— У вас здесь довольно весело, — заговорил генерал, усаживаясь на диванчик напротив моего. Это немного напоминало обстановку в кабинете. Но было не столь тягостно.
Я обвела пустое помещение взглядом и хмыкнула. Да уж, обхохочешься!
— Ну, что же, наверное, расслабляться тоже нужно, — продолжил Герр. — Вы молодые еще, кровь кипит, я понимаю. Хоть и не одобряю. Все же курсанты армии Турины должны понимать всю степень ответственности, которая на них возлагается.
Я прищурилась, присмотрелась к генералу. Когда-то он был красив, об этом говорили правильные черты лица. И даже шрам на весь глаз его не обезображивал, лишь придавал хищности. В виртуальной реальности он был брюнетом, а сейчас полностью поседел. Только это, да пара глубоких морщин отличали его от того варианта. Он держал спину ровно, смотрел на меня строгим взглядом опытного бойца, командира. В нем не было злости и превосходства, как тогда, когда он испепелял взглядом Китана. Со мной он был другим, учтивым. И это говорило лишь о том, что с Муром он в контрах, но не обозначало, кто из них хороший человек. Чуйка молчала. Особенно, если подумать, что я запретила себе оценивать Герра глазами Китана. Не буду брать в учет воспоминания его детства. Я считаю себя достаточно умной, чтобы сделать выводы самостоятельно. Мне лишь нужно больше времени.
— Отец тоже был таким суровым? — робко спросила я.
Лицо Герра вмиг изменилось. Карие, почти черные глаза неожиданно подобрели. Он посмотрел на меня так странно, будто впервые увидел и даже слегка улыбнулся.
— Ты похожа на него, — произнес он.
— Фигня! — выпалила я и тут же вспомнила, с кем разговариваю. — То есть… я на маму похожа. Как две капли воды.
— Возможно, — кивнул Герр. — Видел ее фото в досье. Но что бы ты ни говорила, глаза у тебя от отца.
— Вы были близки? — допытывалась я.
— Брианна, — генерал снисходительно улыбнулся. На секунду мне показалось, что в его глазах промелькнуло раздражение, но он быстро его скрыл добродушной улыбкой. — Поручить жизни своих детей возможно только проверенному и надежному человеку. Уже это должно что-то для тебя значить.
Когда дело касалось отца, я не могла держать язык з зубами. Они еще не настолько хорошо меня выдрессировали.
— Мой отец ничего для меня не значил. И его решения также ничегошеньки для меня не значат.
Генерал недобро прищурился, и вот теперь его хищные черты проявились острее. У него было так много личин. Что же у него внутри?