Супруга, к радости Колина, вновь лишилась дара речи.
– Приступим? – прошептал он.
– Я не знаю, что с тобой сделаю.
– Нам надо над этим поработать, – заметил он, покачав головой. – Я не уверен, что ты до конца сознаешь, как следует отвечать на вопросы, которые не требуют других ответов, кроме «да» или «нет».
– По-моему, тебе стоит присесть, – посоветовала Пенелопа, глядя на него с усталым и раздраженным выражением, которое обычно приберегают для маленьких детей.
Или взрослых дураков.
– А потом, – продолжила она, – полагаю, тебе стоит остаться на своем месте.
– Надолго?
– Да.
Только для того, чтобы ее помучить, он сел. А затем…
– Не-е-е-е-ет. Я полагаю, что лучше мне поозорничать.
Снова поднявшись, он отправился на поиски Элоизы, прежде чем Пенелопа успела его остановить.
– Колин, не надо! – выкрикнула она, и ее голос отразился от стен бального зала.
Она умудрилась закричать, - ну, разумеется, - в тот самый момент, когда все остальные гости замолчали, чтобы набрать побольше воздуха и продолжить прерванную беседу.
Комната, полная Бриджертонов. Каковы шансы?
Пенелопа нацепила на лицо улыбку, в то время как две дюжины гостей повернули головы в ее сторону.
– Ничего особенного, – сдавленно, но жизнерадостно успокоила она родственников. – Извините, что потревожила.
Семья Колина, судя по всему, уже привыкла к тому, что когда он стремительно куда-то направляется, вслед ему несется «Колин, не надо!», потому что все снова вернулись к своим разговорам, больше не глядя на Пенелопу.
Все, кроме Гиацинты.
– О, проклятие, – пробормотала про себя Пенелопа и устремилась вперед в попытке обогнать золовку.
Но Гиацинта оказалась быстрее.
– Что происходит? – спросила она, необычайно живо шагая рядом с Пенелопой.
– Ничего, – ответила та, поскольку меньше всего желала, чтобы Гиацинта усугубила надвигающуюся катастрофу.
– Он собирается ей рассказать, не так ли? – настаивала Гиацинта, произнося «Уф!» и «Прости!» каждый раз, как задевала одного из братьев.
– Нет, – твердо ответила Пенелопа, обходя детей Дафны, – не собирается.
– Нет, собирается.
Пенелопа, наконец, на миг приостановилась и повернулась.
– Кто-нибудь из вас вообще когда-нибудь кого-нибудь слушает?
– Я – нет, – весело отозвалась Гиацинта.
Пенелопа покачала головой и двинулась дальше. Юная интриганка следовала за ней по пятам. Когда они приблизились к Колину, он стоял возле молодоженов и держал Элоизу под руку, улыбаясь ей, словно никогда в жизни не думал о том, как:
а) научить ее плавать, столкнув в озеро;
б) отрезать ей во сне три дюйма волос
или
в) привязать ее к дереву, дабы она не отправилась за ним в местную таверну.
В действительности он, разумеется, обдумывал все три варианта и два из них все же осуществил. (Даже Колин не решился бы на столь необратимый процесс, как стрижка.)
– Элоиза, – поприветствовала подругу Пенелопа, слегка запыхавшись после попыток избавиться от Гиацинты.
– Пенелопа. – В голосе Элоизы слышалось любопытство, чему Пенелопа совсем не удивилась; слабоумием подруга не страдала и прекрасно сознавала, что адресованная ей блаженная улыбка мало походила на обычное поведение брата.
По какой-то непостижимой причине Гиацинта тоже многозначительно произнесла:
– Элоиза.
– Гиацинта.
Пенелопа повернулась к своему супругу.
– Колин.
Он явно забавлялся.
– Пенелопа. Гиацинта.
Плутовка Гиацинта ухмыльнулась.
– Колин. – А потом: – Сэр Филипп.
– Дамы. – Сэр Филипп, судя по всему, предпочитал краткость.
– Хватит! – воскликнула Элоиза. – Что происходит?
– По-видимому, мы перечисляем наши имена, – пояснила Гиацинта.
– Пенелопа хочет тебе что-то сообщить, – подсказал Колин.
– Нет.
– Да.
– Да, – лихорадочно размышляя, что делать, согласилась Пенелопа. Бросившись вперед, она взяла руки Элоизы в свои. – Поздравляю. Я так за тебя рада.
– Ты именно это хотела мне сказать? – поинтересовалась Элоиза.
– Да.
– Нет.
А Гиацинта воскликнула:
– Здесь так весело!
– Э-э-э, это весьма любезно с вашей стороны, – произнес сэр Филипп, озадаченный неожиданным желанием свояченицы похвалить хозяйку.
Пенелопа на мгновение прикрыла глаза и тихонько вздохнула; нужно будет отвести беднягу в сторонку и пояснить ему, на что похоже быть женатым на представительнице семейства Бриджертонов.
И так как сама Пенелопа прекрасно знала своих новых родственников и понимала, что скрывать от подруги свой секрет и дальше никак не удастся, она повернулась к Элоизе и спросила:
– Могу я поговорить с тобой минутку наедине?
– Со мной?
Этого было достаточно, чтобы Пенелопе захотелось кого-нибудь придушить. Все равно кого.
– Да, – терпеливо ответила она, – с тобой.
– И со мной, – вмешался Колин.
– И со мной, – добавила Гиацинта.
– Без тебя, – отрезала Пенелопа, даже не посмотрев на золовку.
– Но все же в моем присутствии, – добавил Колин, беря Пенелопу под руку.
– А это не может подождать? – вежливо поинтересовался сэр Филипп. – Сегодня же день ее свадьбы, и мне кажется, Элоизе не хотелось бы его пропустить.
– Знаю, – устало согласилась Пенелопа. – Мне очень жаль.
– Все в порядке, – отозвалась Элоиза, высвободившись из хватки Колина и повернувшись к своему новоиспеченному мужу. Она прошептала ему несколько слов, которых Пенелопа не расслышала, а потом предложила: – За той дверью есть небольшая гостиная. Пойдем?
Она направилась вперед, показывая дорогу. Пенелопу это устраивало, так как теперь у нее нашлось время шепнуть Колину:
– Ты ничего не скажешь.
К ее удивлению, муж безропотно согласился. А потом, не говоря ни слова, придержал для супруги дверь, позволив ей зайти в комнату вслед за Элоизой.
– Это займет немного времени, – пообещала Пенелопа. – По крайней мере, я на это надеюсь.
Элоиза ничего не ответила, молча и безмятежно глядя на подругу.
Похоже, брак пошел ей на пользу, подумала Пенелопа, потому что прежняя Элоиза в подобной ситуации искусала бы губы от волнения. Большой секрет, тайна, которая вот-вот раскроется – сестра Колина обожала подобные вещи.
Но она просто стояла на месте, спокойно ожидая с легкой улыбкой на лице. Пенелопа в недоумении посмотрела на Колина, но тот, очевидно, принял ее указания близко к сердцу и молчал.
– Элоиза… – начала она.
Та улыбнулась. Совсем немного. Уголками губ, как будто ей было смешно.
– Да?
Пенелопа откашлялась.
– Элоиза, – повторила она, – я должна кое-что тебе рассказать.
– Неужели?
Глаза Пенелопы сузились. Разве момент располагал к сарказму? Она сделала вдох, подавив порыв выпалить такой же сухой ответ, и продолжила:
– Я не хотела говорить об этом в день твоей свадьбы, – тут она пронзила мужа сердитым взглядом, – но, по-видимому, у меня нет выбора.
Элоиза поморгала несколько раз, но по-прежнему сохраняла спокойствие и безмятежный вид.
– Не могу придумать, как сообщить об этом по-другому, – с трудом произнесла Пенелопа, ощутив приступ тошноты. – Но пока тебя не было… Собственно говоря, я имею в виду, в ту ночь, когда ты убежала…
Элоиза наклонилась вперед. Движение было почти незаметным, но Пенелопа его увидела и на мгновение подумала… Ну, не то чтобы она подумала о чем-то конкретном – облечь свои мысли в осмысленное предложение Пенелопа бы уж точно не смогла. Однако она почувствовала себя неуютно, и это чувство ни капли не походило на ту неловкость, что она уже испытывала. Оно было сродни подозрительности, и…