Он не отводил взгляда, но глаза его сделались абсолютно непроницаемыми - как океан на бесконечной глубине.
- Тебя обманули в другом, Макс. Эта работа не имеет никакого отношения к тому «Бригу «Меркурий», что был продан «Вайтом». И доказать это не составит труда. Видишь ли, ты всё-таки только эксперт, а не аукционист, - и как эксперт можешь не знать, что нынче все крупные аукционные дома при продаже вставляют в дорогие полотна электронные чипы - во избежание того, что человек, купив подлинник, снимет с него копию, а потом попытается вернуть её как подделку. Правда, у нас ситуация как раз противоположная, но это сути дела не меняет. Я долго искала автора вайтовского «Меркурия», пробы пигментов соскребала, по сугробам бегала, а надо было сразу к тебе обратиться - ты бы сразу взял да и нашел оригинал. Так что теперь доказать, что я права, - дело совсем пустяковое.
Сквозь ненавязчивый загар Макса проступила бледность.
Александра продолжила, не смущаясь:
- Мы ведь оба знаем, что никакого чипа на этой работе нет.
- Я не хотел тебе этого говорить, Саша, и ты прости меня, что я вмешиваюсь в твою личную жизнь…
Она насторожилась.
- Слушай, давай я всё-таки принесу тебе что-нибудь выпить, - настойчиво предложил он. - Твой любимый джин с тоником?
Она неуверенно кивнула.
Макс исчез, а она стала напряженно ждать. У неё возникло смутное ощущение, что вот сейчас она наконец-то услышит то, что так боялась узнать.
Макс вернулся быстро, с двумя стаканами в руках.
- За твой приезд, - провозгласил он тост, прозвучавший неуместно бравурно.
Она сделала небольшой глоток и поставила бокал на инкрустированный столик:
- Макс, не тяни. Что ты хотел мне сказать?
Тот осушил свой бокал до дна и шумно втянул ноздрями воздух:
- Да, Сашка, ты, конечно же, права. Я с самого начала - как и ты - знал, что «Вайт» продал подделку. Я хотел тебя поддержать, но были обстоятельства, вернее, люди, замешанные в этом деле, предать которых даже ради тебя я был не в силах. Тебе это известно лучше, чем кому-либо другому. Мне казалось, что ты меня поймешь. Что ты, как никто, должна меня понять.
И она поняла.
«Господи, неужели этот кошмар никогда не кончится в моёй жизни! - подумала она яростно. - Неужели эта чертова картина всегда будет ломать мою жизнь?»
Макс внимательно и, как ей показалось, удовлетворенно следил за выражением её лица.
- Да, в этом деле замешан Владимир. И я не мог так просто взять и переступить через него, моёго лучшего друга и покровителя, - торжественно произнес Макс.
Ей стало неожиданно невыносимо больно, но она нашла в себе силы твердо заявить:
- Мне абсолютно все равно, кто замешан в этом деле, Макс.
- Что же ты собираешься делать? - недоверчиво вопросил он. - Ты ведь понимаешь, что если дело дойдет до суда, его деловая репутация будет уничтожена.
- Его репутация - это его личная проблема, - отчеканила она. - Я же собираюсь доказать - на суде или до него, - что работа, проданная на торгах «Вайта», была стопроцентной подделкой.
Она резко встала, но вдруг почувствовала, как земля выскользнула у неё из-под ног. Макс мигом подскочил к ней и подхватил на руки.
ГЛАВА 34
Освобождение
Шприц был какой-то необыкновенный, толстый, с пластмассовой обмоткой по основанию, с блестящей длинной иглой на конце.
Она шевельнулась и поняла, что накрепко привязана к креслу. Она находилась все в том же помещении, только шторы теперь были плотно сдвинуты, так что в комнате царил полумрак.
Она тревожно оглянулась на стену - «Бриг «Меркурий» по-прежнему плыл в спокойных волнах. Макс тоже был здесь же, возился неподалеку, разложив на полированной поверхности инкрустированного столика пластмассовую коробку и какие-то ампулы. Обезглавив три ампулы одну за другой, он набрал в шприц раствор. Затем заботливо постучал пальцем по стеклянному цилиндру, избавляясь от пузырьков воздуха, словно собирался вводить ей дорогостоящее спасительное лекарство, а не смертельный раствор. От его сосредоточенного делового вида у Александры возникло ощущение, что делает это он уже не в первый раз: все движения его были спокойны и размеренны, как у профессионала.
«Мой друг детства, мой самый близкий на земле человек, оказался дешевым убийцей - банальным душегубом, убивающим из жадности и из страха. Мой возлюбленный, тоскуя по которому, я провела практически всю свою сознательную жизнь, обратился в самую обыкновенную посредственность.