– Что такое? А, Космос?..
– Приплыли, – мрачно буркнул он. – Не видишь – менты!
Но из «Жигулей», к немалому удивлению Космоса и Фила, выскочил вовсе не милиционер, а… Пчела! Его слепил свет фар «Линкольна», поэтому Пчела шел к ним как-то боком, угрожающе выставив вперед руку с пистолетом. Лишь оказавшись у самого капота, он узнал машину и опустил оружие.
– Космос, твою мать, где вас черти носят?! – рявкнул он.
Космос вылез из машины и недоуменно взглянул на друга:
– А ты что это со стволом?..
– Сюда быстрее, Сашка ранен! Быстрей, чего встали?! – выпалил Пчела и кинулся назад, к «Жигулям». – Облава, мусора кругом – мы еле вырвались!
Космос и Фил бросились за ним. На заднем сиденье милицейского «Жигуля» полулежал окровавленный Белов, а на переднем сидел, неподвижно глядя прямо перед собой, перепуганный дачный участковый, упакованный, как любительская колбаса, в несколько слоев бельевой веревки.
– А это кто? – бросил Фил.
– Мент, он там на стреме сидел. Мы его вместе с тачкой взяли – на ней только и ушли, – торопливо объяснил Пчела. – Саню выгружайте. Только аккуратней… Аккуратней, говорю, – у него бочина навылет прострелен!
Фил склонился к тихо постанывающему Белову:
– Братуха, ты чего?..
– Что случилось-то? – спросил Космос.
– Налетели в масках, с автоматами, шмалять начали – еле ушли! – Пчела осторожно приподнимал Сашу за плечи.
– Давай его сюда! На меня!.. Полегоньку… – Фил подсел пониже и подхватил Сашу на руки.
– Братья, вы-то что? Сваливайте отсюда… – прошипел сквозь стиснутые зубы Белов.
– Тихо-тихо, Саня, – успокаивал его Фил. – Потерпи… Ничего, бог терпел и нам велел!.. Эй, аптечку там захватите! – крикнул он назад через плечо и бережно понес друга к «Линкольну».
Пока Фил переносил и укладывал Сашу в их машину, Пчела, покусывая ногти, задумчиво смотрел на затаившегося как мышка милиционера. Его тяжелый взгляд не предвещал тому ничего хорошего. К поигрывающему пистолетом другу подошел Космос с аптечкой из «Жигулей».
– А с этим что делать, Кос? – озабоченно спросил его Пчела.
– Я сейчас… – тот хмуро взглянул на мента и пошел к «Линкольну».
Милиционер неотрывно смотрел в их сторону с все нарастающей тревогой. А тем временем Фил уложил Сашу в машину и начал расстегивать на нем рубашку.
– А теперь потерпи, братишка, надо посмотреть, – он осторожно раскрыл рану. – Е-мое!.. Мать твою!… Как же тебя угораздило-то, братуха?!..
– А, пуля дура… – тяжело, с придыханием, постанывал Белов. – И я дурак…
– Сань, сейчас будет больно, терпи… – Фил зубами разорвал пакет с бинтом и стал сноровисто обматывать им рану. – Ничего, терпи, терпи, братишка… – приговаривал он.
Космос вернулся от «Линкольна» с ножом и направился прямиком к милиционеру. Следом подошел Пчела с пистолетом. Он открыл дверь машины и рывком выдернул из неё полуживого от страха участкового.
– Ребята, вы п-понимаете, что за сотрудника вам конец?! – испуганно таращился на них лейтенант.
– Понимаем, понимаем, не волнуйся, – абсолютно спокойно ответил Космос.
Он отодвинул в сторону ствол пистолета, который сунул под нос менту Пчела, медленно поднял нож и разрезал на несчастном парне веревку.
– Слушай меня внимательно, брат. Мы с тобой ровесники. Я мамой тебе клянусь, что этого пацана… – Космос показал ножом в сторону «Линкольна», – этого пацана и всех нас подставили. Ты знаешь меня, отца моего… Не надо тебе в это ввязываться. Если ты нас сдашь, нам терять нечего, мы тебя на куски порежем, понимаешь? А если не сдашь, послезавтра получишь пять штук. Ты понял меня? – пять, – растопырил пятерню перед лицом лейтенанта Космос. – Посмотри на меня, лейтенант. Я тебя не обману… Так что решай.
До встречи.
Он сложил нож и спрятал его в карман. Следом за ним и Пчела вытащил из пистолета обойму и молча положил «Макара» на крышу «Жигуленка».
Космос хлопнул лейтенанта по плечу и, подтолкнув Пчелу, торопливо пошел с ним к «Линкольну». Лимузин взревел, развернулся и умчался в сторону Москвы.
XL
В гостиной квартиры Холмогоровых, несмотря на глубокую ночь, горел свет.
Юрий Ростиславович с телефоном в руках нервно расхаживал по комнате. Раз за разом он набирал номера людей, которые, по его мнению, могли бы помочь Саше Белову. Между разговорами он пил кофе, курил сигары и задумчиво перелистывал страницы своих записных книжек.
Татьяна Николаевна, окаменев от переживаний, сидела все в том же кресле и с неослабевающей надеждой следила за каждым его звонком.