То, что этот Боло решил задать вопрос, повести разговор, попытаться манипулировать собственным окружением, было просто потрясающе.
Донал продолжал гонять программы диагностики.
— Я заверяю вас, командир, — произнес голос машины, — что, за исключением уже упомянутого, я нахожусь в удовлетворительном рабочем состоянии. Моя энергостанция находится в режиме ожидания, и я функционирую на энергии базы, но могу переключиться в полностью автономный режим в течение 10,54 секунды.
Мои психотронные контуры и центры личности функционируют в пределах нормальных показателей.
Пока Боло все это докладывал, на дисплее показались результаты тестов. Ничего, что Донал или диагностические программы могли бы обнаружить. Но Боло не должен был задавать этот вопрос. И кое-что еще. Хотя Боло, возможно, был запрограммирован на использование обращения от первого лица, большинство Марк XXIV говорили о себе в третьем лице, например «данная система». А сейчас он слышал, как 96876 несколько раз назвал себя «Я», и сильно сомневался, что это было запрограммировано кем-то из персонала базы. Еще больше его настораживал тот факт, что Боло перехватывали сообщения в компьютерной сети базы. Теперь он обязательно должен был выяснить, было ли подслушивание чем-то запрограммированным, или же Боло додумались до этого сами. Да что здесь вообще творится?
— Лейтенант?
— Да?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Э… извини. Ты меня слегка озадачил. — Он нахмурился, пытаясь быстро что-нибудь сообразить. — Они зовут тебя Фредди?
— Так точно. Похоже, это имя возникло из трехбуквенного кода, используемого для обозначения типа корпуса Боло, модели энергостанции и основного вооружения, в моем случае — ФРД.
— Понятно.
— Моего компаньона зовут Ферд или Ферди, по той же причине.
— Все ясно. Ладно, Фредди, дела обстоят примерно следующим образом. Как ты слышал, я приказал им восстановить одну из твоих левых гусениц немедленно. Это даст тебе некоторую подвижность, если понадобится.
На самом деле Боло мог двигаться вообще без гусениц — в случае экстренной необходимости он мог их сбросить и ехать прямо на своих катках из кремнестали, но при этом сцепление с поверхностью резко уменьшалось, что отражалось на скорости и маневренности.
— Я согласен, — продолжил Донал, — что, в соответствии с правилами, одновременно только один из вас может быть отключен, но на полное восстановление боеготовности уйдет несколько дней.
— По моим расчетам, как минимум шестьдесят один с половиной стандартный час, командир.
— Правильно. Если, скажем, я прикажу начать с Ферди, то тебя оставят так, как есть. Через шестьдесят с чем-то часов они смогут начать работать с тобой. Затем, закончив с тобой и собрав тебя, им придется вернуться и, начав все заново, разобрать Ферди. Сейчас я испытываю сильное искушение отдать именно такой приказ, но я должен принимать во внимание и состояние морали в команде механиков. Я имею все основания считать, что мораль в нашем подразделении хуже некуда. Я не против того, чтобы выглядеть в их глазах строгим надсмотрщиком, но в то же время не могу позволить себе заводить слишком много врагов или выглядеть круглым дураком. Все было бы иначе, если бы мы ожидали скорого начала боевых действий. Но, честно говоря, они правы: ничто, кроме неопределенных слухов, не угрожает безопасности Конфедерации. У нас есть время для того, чтобы шаг за шагом привести вас обоих в полностью рабочее состояние, а заодно и улучшить боевой дух технической роты.
— Понимаю, командир. Этот аспект работы с людьми мне еще не приходилось изучать.
— Ладно, а теперь ты мне кое-что скажи.
— Если смогу, командир.
— Ты утверждаешь, что скачал мои файлы из сети базы, так?
— Так точно.
— Кто-нибудь говорил тебе сделать это?
— Так точно.
Донал слегка расслабился. Если Боло приказали…
— Боло 96875 предложил, чтобы мы это сделали, — продолжил Фредди, — и показал мне, что надо делать.
— 96875… показал тебе.
— Так точно.
— Какой-нибудь человек сказал одному из вас сделать это? Или, может быть, это часть ваших стандартных программ?
— Нет, командир. Но в тот момент это показалось нам хорошей идеей.
Такой ответ поверг Донала обратно в кресло не из-за сквозившего в нем непреднамеренного юмора, но из-за безоговорочного утверждения, что Фредди и Ферди способны независимо и творчески мыслить, что они способны, по крайней мере, иметь собственные идеи.