— Для начала хватит троих. Остальных при необходимости наскребу на месте…
Толян и Тучков охотно согласились.
Осталось незанятым последнее место в свите Зорина: секретаря, она же — стенографистка и референт, она же — постельная принадлежность. Кандидатов — две: уже опробованная, изученная до родинки под левой грудью и шрама в паху бывшая любовница Шубина и еще незнакомая сдобная булочка. Первая была в постели холодной и неактивной, зато отличалась редким служебным умением и трудолюбием. Вторая, Верочка, наоборот, как секретарь-референт — полная бездарь, но пышная фигура и подвижность обещали немалое постельное удовольствие.
Не раздумывая, Виктор Петрович выбрал секретаршу.
— Видишь ли, милая, — щебетал он кенарем, расхаживая по кабинету и изредка по отечески поглаживая «булочку» то по пухлому плечику, то по округлому бедрышку. — Любой государственный деятель нуждается в активной помощи своего доверенного лица. А кто может быть ближе личного секретаря? Она и почту во время принесёт, и кофеёк подаст. Успокоит, погладит, поцелует, — выдал он полный перечень услуг. Естественно, платных. Придётся раскошелиться. — От этого зависит настроение госслужащего, следовательно — успехи в борьбе за процветание России.
— Я понимаю, — согласилась девушка. — Действительно, от нас многое зависит…
Судя по лукавому взгляду, брошенному на диван и лёгкому румянцу на щеках, она всё поняла правильно и почти согласилась с витающим в воздухе предложением. А куда ей деваться? При нынешней безработице девушки без высшего образования и опыта работы на рынке труда — рупь за пучок.
— … пусть тебя не пугает многообразие заданий и поручений, — продолжил осаду глупой тёлки Зорин. — С ними ты легко справишься. Главное не это… Нередко ласковое поглаживание успокаивает расходившиеся нервы, поцелуй — многократно увеличивает растраченные силы… А уж страстные объятия придают уверенность в победе!
Для наглядности Виктор Петрович приложился губами к нежной шейке девушки. Она вздрогнула, но не оттолкнула его. Точно так же вытерпела осторожное прикосновение к груди.
— Если я правильно понял, ты согласна стать моим ангелом-хранителем? — с трудом удерживаясь от более интимной ласки, спросил работодатель. — Не сомневайся, деньгами не обижу.
— Согласна, — прошептала будущая любовница, поправляя потревоженную кофточку…
Через два дня рейсом Москва-Хабаровск компания единомышленников вылетела на Дальний Восток…
Беловой об исчезновении бывшего её мужа сообщил Шмидт. Начальник службы безопасности Фонда не только сохранил сеть явных и скрытых информаторов, но и расширил её. Стукачи сидели повсюду, во всех эшелонах власти, включая Госдуму, правительство и администрацию Президента. Трудолюбиво отслеживали каждый шаг, каждый указ или постановление в зародыше и немедля докладывали «хозяину».
Совмещение официальной должности главного охранника и неофициальной — гражданского мужа президента Системы вполне устраивало Дмитрия Андреевича. По натуре он не был карьеристом, власть, по его мнению, переполнена грязью и отбросами, поэтому лучше быть от неё как можно дальше. Замараешься, не дай Бог, долго придётся отмываться. Если вообще удастся избавиться от запаха вонючей жижи.
Деньги, как и власть, больно кусаются. Обладателей миллиардов или контрольных пакетов акций доходных компаний либо пристреливают и взрывают. В лучшем случае, они попадают под прицел прокуратуры и переселяются из престижных дворцов в далеко не комфортабельные тюремные камеры.
Тот же Белов. Миллиардер, занимал высокую должность, сопоставимую разве с должностью Президента или премьера страны, и вдруг исчез, испарился. Убили или похитили — в наше время от этого никто не застрахован. Если жив, то Ольга ни за что не уступит занимаемый, или захваченный, пост главы Фонда. Шмидт подозревал, что она уже заморозила банковские счета Белова, готовится переоформить их на своё имя.
Он заставил себя вычеркнуть из памяти организованное им покушение на Президента Фонда. Не было этого, и не могло быть! В Александра Николаевича стреляли преступники, которых он, руководитель службы безопасности, обязан вычислить и наказать!
Соответственно зародилось чувство симпатии. Именно, симпатии, а не жалости к поверженному бывшему шефу.
Поэтому информируя гражданскую супругу об исчезновении её официального мужа, Шмидт отслеживал её реакцию, мысленно анализировал и заранее выстраивал планы противодействия замыслам окончательно обнаглевшей женщины.
Говоришь, исчез? — Ольга плеснула в фужер виски, положила кубик льда, разбавила тоником. — Сашка всегда во время исчезает и так же во время возвращается. Я успела привыкнуть к его акробатическим фокусам. Уверена — он жив и невредим. Как думаешь, Митенька, возвратится или окончательно исчезнет?