Андрей нехотя поднялся с диванчика. Чёрт принёс Зорина! Они уже почти договорились: булочка согласилась поужинать с кавалером не в ресторане — в его комнате. Судя по лукавому взгляду и румянцу на щечках, она догадывалась, какой вкусный ужин её ожидает. Разве можно сравнить рыхлого, немолодого шефа с молодым сильным парнем?
Правда, рыхлость и недостаточная активность любовника компенсируется его богатством, от которого она умело и незаметно отщипывает лакомые кусочки. Сохранить первое и насладиться вторым — лучше не придумать. Ведь женская красота — такой же товар, как и продукты питания или одежда, она портится, прокисает, изнашивается…
В гостиной Зорин устроился в кресле, Андрей — напротив, возле журнального столика.
— Пострел везде поспел, — недовольно пробурчал Виктор Петрович. — Вместо доклада принялся охмурять невинную девочку.
Литвиненко пожал плечами. Дескать, не такая уж невинная, наверняка, её опробовали до того, как она попала в постель старого греховодника. Почему бы им не составить расписание и не потрудиться над её так называемой невинностью вдвоём? Выдержит, не рассыплется!
Именно так понял Зорин пожимание плечами.
— Кому докладывать? Вас же не было. Вот и решил немного позабавиться…
— Ладно, перетрем! Что произошло в тайге? Почему тебе не удалось выполнить задуманное?
Кто сказал, что не удалось? — возмутился Андрей. — Золото и самородки ваххабиты отдали. Они тянут на добрую сотню миллионов баксов. А вот Толян остался с носом — не успел загрести золотишко братков. Экспроприации помешали неожиданно прилетевшие менты. Кто их вызвал — пока неизвестно, но мы всё равно докопаемся…
Конечно, неплохо узнать имя предателя и ликвидировать его, подумал Зорин, но для этого нет времени. Вот если удастся заполучить комбинат, тогда можно заняться поисками человека, помешавшего Толяну выгрести карманы братков.
— Отставить! Пока отставить. Тебе придётся заняться комбинатовскими работягами. Если Рыков не согласится с моим предложением, сначала организовать мирную забастовку, потом — бунт, вооружённое восстание!
Литвиненко выслушал подробную инструкцию, не перебивал, но со многим не соглашался. Моральные аспекты не волновали его, быдло предназначено для удовлетворения богатых — это аксиома, не нуждающаяся в особых доказательствах. Но психологическое воздействие — не по его профилю, бывший старший лейтенант Федеральной Службы безопасности привык к силовым приёмам.
Но не отказываться же? Отказников не жалуют, их либо отстраняют от дел, либо ликвидируют.
Попробую…
— Пробуют вино и девок, — наставительно проговорил Зорин. — Нужно активно действовать… Дождись моего сигнала и — вперёд!…
Совещание прервало мурлыканье мобильника. Неужели Рыков уже принял решение и сейчас оповестит о полной, безоговорочной капитуляции? Тогда не грех чокнуться бокалами с шампанским, облобызаться с Андреем, не откладывая на вечер, завалить тёлку.
Звонил не олигарх. В трубке — раздражённый, командный бас представителя Президента, отставного генерала. Еще бы ему не раздражаться, когда, наконец, готовится указ о создании группы представителей. Из неофициальных источников Стрельников узнал о новом разделении регионов. Вместо одного, состоящего из Дальневосточного и Сибирского, создаются два. Кто возглавит их, не отправят ли отставного генерала на заслуженный отдых и нищенскую о нынешним временам пенсию — узнать не удалось.
— Ты что это раскомандовался? — по армейской привычке отставник обращался ко всем, исключая Президента и премьера, только на «ты». — Почему мешаешь работать? Кто тебя уполномочил рекомендовать и советовать? О каком банкротстве говорил? По моим данным комбинат на подъеме, финансовые трудности носят временный характер. Именно так я и доложил Президенту. И нынешнему, и будущему. Немедленно, слышишь — немедленно возвращайся в Благовещенск и сиди там! Понял или объяснить другими словами?
И объяснит же! Генеральский лексикон, состоящий из матерщины и пополненный чисто солдатскими выражениями, неистощим. Лучше не оправдываться и не возражать.
Кто настучал Стрельникову — не вопрос, конечно, хитрый очкарик. Ну, погоди, мысленно погрозил он пальцем, приползешь на коленях вымаливать пощаду!
Слушаюсь. Послезавтра вылетаю.
— Почему не сегодня? Если задумал рассчитаться с Рыковым — уничтожу, разотру в порошок!
— О чём вы говорите? — обиженно забормотал Зорин, — Какие расчёты? Просто приболел, сердце прихватило…
Виктор Петрович осторожно выключил мобильник. Будто взравпакет, который легко может взорваться.