– А почему оно должно быть там? – поинтересовался Огер.
– А где же ему еще быть?
– Ну, в том месте, куда проще попасть. Эти колючки выглядят очень острыми.
– А они и в самом деле острые. Прекрасная штука, правда? Как по-вашему, почему это отверстие до сих пор открыто? Если бы гномы Торбардина знали о нем, они бы давно заткнули его, как и все остальные.
– А может, они его не заткнули потому, что думали, что не найдется таких идиотов, которые полезут через терновник? – сказал Мортар в поддержку брата.
Селквист сделал вид, что не услышал этого замечания. Теперь он точно решил, что в следующий раз оставит Мортара дома.
Пестл достал топор и приготовился рубить кусты, но Селквист остановил его.
– Ни в коем случае! Никаких топоров! Мы должны оставить все как есть. Иначе хайлары узнают, что мы здесь были.
– Тогда как же, черт побери, ты собираешься попасть туда?! – проревел Пестл.
– Я там уже был, – холодно ответил Селквист. – Надо только быть немного поосторожнее и не хныкать из-за нескольких царапин.
Он достал пару плотных перчаток, поставил ногу на нижнюю ветку терновника, пригнув ее вниз, и начал пробираться сквозь кусты, раздвигая их руками. Упругая ветка хлестнула его по лицу, но он сдержал готовое сорваться с языка ругательство, чтобы не деморализовать своих спутников. Шаг за шагом он продвигался все дальше и вскоре увидел вентиляционное отверстие всего в метре перед собой.
– За мной! – приказал он.
– Как я устал постоянно это слышать, – прошептал Пестл своему брату.
– Смотрите, ничего страшного, – Селквист обернулся к своим спутникам, которые кряхтели и ругались, и теперь он понял почему. Селквисту с его жидкой бородой, прямыми волосами и хрупким сложением пробраться среди ветвей было достаточно просто. Его товарищи были коренастыми и широкоплечими, имели длинные густые бороды и курчавые волосы, которые сразу запутались в ветках и намотались на колючки. Создавалось впечатление, что они уже никогда не смогут освободиться.
– Вы хоть что-нибудь можете сделать нормально? – раздраженно поинтересовался Селквист.
Три пары глаз молча смотрели на него. Лица гномов заливала кровь. Поразмыслив, все трое оскалили зубы и высказали весьма нелестные слова в адрес матери Селквиста.
Тяжело вздохнув, Селквист достал нож и отправился обратно через колючки.
– Но ты сказал, что мы не должны резать кусты, – напомнил ему Пестл.
– А я и не собираюсь, – холодно ответил Селквист и приготовился отрезать кусок его бороды.
– Эй, не надо, не делай этого! – яростно запротестовал Пестл. Всякий гном гордится своей бородой и скорее позволит отрезать себе что-либо другое, но не бороду.
– Прекрасно, – согласился Селквист. – Посиди здесь и подожди, пока тебя съедят поползни.
Пестл покорился и позволил Селквисту отрезать кусок его бороды. Когда он, в конце концов, выбрался из кустов и увидел куски своей коричневой бороды и волос, застрявшие на колючках, он прикрыл глаза рукой, чтобы спрятать слезы. Селквист освободил двух других гномов, и, наконец, все трое, поцарапанные, вспотевшие и разозленные, оказались около вентиляционного отверстия.
– Вперед! – Селквист махнул рукой. – За…
Пестл схватил Селквиста за воротник, развернул к себе и заорал:
– Если я еще хоть раз услышу «за мной!», это будет последнее, что ты произнесешь!
Селквист освободился от рук Пестла и мрачно сказал:
– Я пойду вперед. Ты можешь идти, можешь оставаться. Но я хотел бы напомнить вам, что внизу значительно больше холодного эля, чем здесь, наверху.
– Он прав, – согласился Мортар. Неравная битва с колючим кустарником заставила его почувствовать дикую жажду.
Вентиляционное отверстие, в которое вместе с остальными вошел Селквист, на самом деле представляло собой колодец, уходивший в глубь горы. Он был вырублен для того, чтобы воздух и свет попадали к работавшим внизу, но мог быть использован и как аварийный выход в случае обвала. На одной из стенок были вырублены ступени для рук и для ног. Селквист привязал конец веревки к крюку, торчавшему из другой стенки, и гномы начали спускаться, осматриваясь по сторонам, опасаясь поползней. Внутри горы было значительно прохладнее, чем на раскаленной солнцем поверхности. Метров через семьдесят шахта закончилась. Она открывалась в туннель – так, по крайней мере, говорил Селквист. Остальным приходилось верить ему на слово. Если в начале пути еще наличествовало какое-то количество света, то сейчас гномы практически ничего не видели. Все, что было доступно их ночному зрению, – это собственные тела, мерцавшие красноватым светом.
– Я не чувствую пола, – заявил Огер. Он сидел на узком уступе, свесив ноги вниз.
– Веревка закончилась, – добавил Пестл.
– Неважно, – ответил Селквист. – Сейчас спрыгнем на пол.
– А это высоко? – обеспокоенно спросил Мортар.
– Нет.
Селквист с дрожью вспомнил, как оказался здесь впервые. Когда он достиг этой точки, ему пришлось положиться на судьбу, поскольку в темноте ничего не было видно. Он принес с собой фонарь, но его свет не позволял рассмотреть, что находится внизу. Согласно карте, вентиляционное отверстие выходило в туннель, и Селквисту. оставалось только верить тому, кто ее рисовал, и надеяться, что пол туннеля не провалился в результате многочисленных землетрясений, по слухам, часто заставлявших дребезжать тарелки в Торбардине. Но Селквист был не тем гномом, который позволил бы страху встать между ним и добычей. Тем не менее, он провел несколько неприятных минут, вися на конце веревки и собираясь с духом, чтобы спрыгнуть вниз. В конце концов, он, конечно, это сделал и выяснил, что до пола туннеля всего два метра.
Сейчас, уверенный в успехе, он легко отпустил руку и приземлился без проблем. Пестл еще оставался наверху, пытаясь разглядеть предводителя.
– Оставайтесь там. Я зажгу фонарь, и тогда вы увидите, – поспешно сказал Селквист, опасаясь, что Пестл прыгнет сразу вслед за ним и свалится ему на голову.
Селквист сиял заплечный мешок, достал фонарь и огниво. Пара коротких ударов, и лампа загорелась. Оставшиеся гномы легко спрыгнули сверху и, отряхиваясь, с интересом смотрели по сторонам. Настроение у всех поднялось. Сейчас, в темном и холодном подземелье, они впервые в жизни испытывали непривычное чувство комфорта оттого, что наконец-то вернулись домой, хотя, будучи нейдарами до мозга костей, скорее позволили бы поджарить себя на медленном огне, чем признались в этом.
– Куда мы пойдем теперь? – спросил Огер.
Селквист чуть было не сказал «за мной», но сдержался, стиснул зубы и произнес:
– Туда, господа!
Ширина туннеля была два метра, вдаль убегали железные рельсы. Стены, когда-то гладкие, тут и там прорезали трещины, но мастерство гномьих мастеров было таково» что, несмотря на многочисленные разрушительные землетрясения, произошедшие во время Катаклизма, туннель уцелел.
– А для чего использовались эти штуки? – поинтересовался Пестл.
Размахивая руками, он попытался пройти по одному из рельсов, но безуспешно. Особой ловкостью гномы никогда не отличались. Селквист, настроение которого заметно улучшилось, махнул рукой и со значением произнес:
– Я, конечно, знаю, но, возможно, Мортар хотел бы вам объяснить. Я не хочу лишать его этого удовольствия.
Мортар поведал, что эти рельсы использовались гномами для передвижения вагонеток с рудой по туннелям. Гномы прошли мимо одной из таких вагонеток, сошедшей с рельсов, с растрескавшимися бортами.
– Вы почему остановились? – спросил Селквист гномов, которые сгрудились возле вагонетки.
– Может быть, там осталось золото. Селквист хотел было попенять товарищам за задержку, но внезапно понял, что у него нет причин делать это, и поспешил назад, стараясь направить свет лампы на спутников. Борта вагонетки были высотой с гнома, поэтому снаружи не было видно, что находилось внутри. Пестл предложил забраться наверх с лампой и заглянуть внутрь.
– Ты что, смеешься? – фыркнул Мортар. – Если здесь что и было, гномы Торбардина давно все забрали. Не могу представить себе, почему оставили вагонетку. Она выглядит вполне исправной.