Родился Азиз на севере Ирака в маленькой шиитской деревушке, в которой самым нарядным был дом брата муллы, ибо на нем висел огромный — пять на восемь метров — портрет Саддама Хусейна на алюминиевом щите. Великий вождь всем своим лучезарным обликом напоминал своим подданным, благодаря кому они живут на этом свете.
Почти каждый день колючий ветер пустыни раскачивал этот стенд из стороны в сторону. И примерно раз в месяц все-таки отрывал его вместе с куском стены и уносил куда-то далеко, где наглухо засыпал песком. После этого появлялись гвардейцы Великого Вождя Саддама. Они пинками и прикладами выгоняли жителей деревушки, чтобы прочесать пустыню.
Убедившись, что виновен ветер, а не местные голодранцы, гвардейцы прикрепляли старый стенд на место и уезжали. А ветер снова рвал и уносил конструкцию из дорогого металла, будто старался напомнить правоверным суры Корана, запрещающие творить кумиры и развешивать их изображения.
Устав от нищеты и сознания безысходности, Азиз решил пойти в армию с расчетом в будущем попасть в гвардию Саддама. Гвардейцы Великого вождя питались гораздо чаще и лучше, чем все прочие военные. Но тут случился небольшой, чисто внутриарабский конфликт по поводу Кувейта. Кувейт — это маленькая, но богатая страна на границе с большим, но небогатым почему-то Ираком. Хотя нефти у Ирака гораздо больше, чем у Кувейта, но из-за проклятых американцев ее никак не удается выгодно продать. Сколько Саддам ее ни продает, а деньги куда-то деваются, и на всех иракцев их не хватает.
И войска соскучившегося по войне Саддама, его танки советского производства перешли границу Кувейта. А вместе с ними туда попал и Азиз. Он и раньше догадывался, что не везде люди живут от глотка до глотка воды, от горсти до горсти фиников. Но чтобы представить себе такое изобилие, такой уровень жизни, да что говорить, — эти райские кущи среди голубых фонтанов, — на это его фантазии не хватало. Тем более, что в Кувейте, оказывается, так жили не только шейхи, но и простые обыватели! Такие же, как он, Азиз, рядовые граждане.
Терпеть подобное было невозможно. И Азиз не стерпел. Он вместе с десятком других наиболее сообразительных солдат Саддама прошерстил дома и офисы богатеньких кувейтцев. Тех, кто не хотел рассказать по-хорошему, где лежат ценности, они уговаривали с помощью удавок. Так что никто в итоге не отказывался поделиться. И Азиз экспроприировал столько золота и валюты, что на них можно было бы безбедно прожить остаток жизни. Но тут гнусные американцы нагло вмешались в чисто семейный конфликт между Ираком и Кувейтом и принялись бомбить доблестные, но беззащитные войска Саддама, вытесняя их из недобитого эмирата. Несправедливо!
Однако возвратиться назад в царство насилия и нищеты он уже не мог! Азиз шустро дезертировал. Он перешел несколько границ — благо, ему было чем умилостивить пограничников — и обратился в датское посольство, представившись идейным противником Саддама. Собственно, что такое Дания, где она, он представлял себе очень смутно, поскольку при всей своей хитрости и живучести, с трудом понимал, что такое география.
Главное, что датчане в своей тихой мирной Дании от всей души сочувствовали мусульманам, которые умудрялись нищенствовать, сидя на морях нефти. Вот они и предоставили Азизу политическое убежище, как борцу за свободу, и пособие, позволявшее кое-как существовать. Наивные датчане искренне верили, что он получит мирную профессию и станет пахать на сытых европейцев.
Однако на женщин и дорогую жратву этого пособия не хватало, приходилось доплачивать из средств, полученных в качестве контрибуции в кувейтских «палестинах». Поэтому денег Азизу хватило всего на несколько месяцев.
И тогда Азиз обратился к братьям-ваххабитам: он понял, что будущее за ними, если уж их финансируют шейхи и единомышленники во всем арабском мире. Нет ли у них на примете еще одного Кувейта? Он совсем не прочь послужить святому делу обуздания американского империализма. А если за это еще и заплатят, то тем более.
— Есть! — ответили ему. — Есть на свете такая маленькая и гордая страна Ичкерия, которой гнусные русские не дают мирно жить в горных селах по законам шариата.
— А кто такие русские? — поинтересовался наивный Азиз, и ему объяснили:
— Это те же американцы, только говорят по-русски. Ну что, ты готов пострадать за веру и отдать жизнь во имя Аллаха?