— На что ты рассчитываешь, Ганс? Думаешь, наша пехота успеет подойти нам на выручку?
Старый сержант улыбнулся и, не ответив зулусу, скрылся в своей башне. Водитель броневика несколько раз просигналил паровым свистком, предупреждая чинов, что машина сейчас тронется с места, после чего вырулил с обочины обратно на дорогу и покатил дальше на север. Когда броневик съехал на дно узкой лощины, высунувшийся по пояс из люка башни Ганс увидел несколько сотен чинов, которые грелись вокруг разведенного на опушке леса костра.
— Вперед, вперед! Бантаги следуют за нами по пятам!
Шатаясь, чины поднялись с земли, но некоторые из них остались сидеть, не в силах продолжать путь. Подъем на следующий холм дался не всем; вдоль обеих обочин лежали десятки распростертых тел, принадлежавших тем, кто не вынес тягот этого похода. Ганс заставил себя смотреть только вперед, стараясь не встречаться взглядом с обреченными на смерть людьми.
Вдруг из-за деревьев опять показался дирижабль Петраччи. Джек низко парил над самой дорогой. Заложив вираж, он пронесся над машиной Ганса и выбросил еще один вымпел. Несколько чинов тут же кинулись к месту падения капсулы. Найдя вымпел, они, увязая в снегу, подбежали к броневику и передали футляр Гансу.
«Ганс! Вас преследуют два бантагских полка, они уже оставили позади железнодорожную станцию у реки. В пяти милях к востоку движутся цепью пехотинцы. Какие будут указания?»
Ганс крикнул своему водителю, чтобы тот остановил машину. Черт подери! Он вылез из башни, снова взял в руки флаг и спрыгнул на землю. Отойдя в сторону от броневика, он вышел на открытое место, где его не заслоняли росшие рядом с дорогой деревья.
«Что же делать? — думал он. — Тимокину с его шестью машинами придется отбиваться от бантагов, идущих с запада. Мои шесть броневиков тоже нужны там. Но ведь надо еще отразить эту атаку с тыла».
Дождавшись, когда Джек развернулся и на бреющем полете вновь устремился к нему, Ганс помахал своим флагом, после чего указал им на север, в направлении уничтоженной железнодорожной переправы. Когда «Орел» проносился над Шудером, Джек высунулся из кабины и жестом показал Гансу, что понял его приказ. Старый сержант отсалютовал в ответ.
Низко паря над землей, дирижабль Петраччи полетел вдоль дороги на север. С интервалом в несколько секунд за «Орлом» следовал второй летательный аппарат — «Шмель». Вскоре оба дирижабля растворились в тумане.
«Было бы интересно посмотреть, что у них получится, но мое поле боя находится впереди», — подумал Ганс. Вернувшись к своему броневику, он снова залез в орудийную башню и приказал колонне продолжить движение. Бантаги были уже совсем близко, и ему необходимо было правильно распределить свои силы. Он чувствовал себя пастухом, который должен не дать разбежаться овцам и отогнать волков от отары. Его броневик въехал на вершину холма, и Ганс не сдержал проклятья: еще одна машина вышла из строя. Из ее открытого люка валил пар, а члены экипажа, выбравшиеся наружу, удрученно разглядывали пришедший в негодность броневик. Они уже успели снять с башни «гатлинг» и вынести из кабины ящики с боеприпасами и затворный механизм пушки.
Водитель Ганса замедлил ход, и Шудер, сокрушенно покачав головой, крикнул солдатам, чтобы те залезали на крышу его машины. «Теперь у меня осталось всего пять броневиков», — мрачно подумал он.
Джек летел над самой землей, не отрывая взгляда от дороги внизу. Чем дальше на север, тем тоньше становился поток беженцев. Джек с болью в сердце смотрел на темные холмики, разбросанные по обочинам. Некоторые из упавших людей еще пытались ползти, надеясь отдалить неизбежную смерть. Подлетая к очередной гряде, он увидел небольшую группу отставших от основной колонны чинов. Они бежали вперед из последних сил. Бантаги, должно быть, были совсем рядом.
— Юлий, стреляй короткими очередями и только по большим скоплениям солдат. Это и к тебе относится, Федор. Олег, ты следишь за небом. Предупреди меня, если появятся вражеские дирижабли. Держитесь!
Рванув на себя до упора штурвал, Джек взмыл над холмом. Перелетев через гребень гряды, он увидел прямо перед собой бантагов. Вытянувшись в длинную колонну, всадники орды галопом скакали на юг; несколько патрулей рыскали в полях по обе стороны от дороги, преследуя немногих несчастных чинов, которые в ужасе метались по степи. С седел бантагских коней свисали тела убитых рабов, и от этого зрелища кровь у Джека закипела в жилах.
Проревев проклятье, Федор нажал на гашетку своего «гатлинга». Из ствола пулемета, способного производить пятьсот выстрелов в минуту, вырвалась струя пламени, и в кабине дирижабля запахло дымом. На головную часть колонны обрушился град пуль. Первой же очередью скосило знаменосца.