«Боже мой, — подумал Пэт, — мы столкнулись с целым уменом, а не с диверсионным отрядом. — Ему стало не по себе. — Мы убили сотни бантагов во время первой атаки, но если там умен, они могут в любую минуту перейти в наступление».
Пэт подозвал еще двоих адъютантов:
— Передайте приказ об отступлении.
На лицах офицеров было разочарование. Они еще не успели до конца утолить жажду мщения. На склоне холма Пэт видел бантагов, пытавшихся бежать. Они с трудом пробирались по глубокому снегу, у многих из оружия были только шашки или пики. Кавалеристы окружили их и погнали вниз. Нечасто случалось, чтобы люди заставали вражескую конницу врасплох, да еще и пешими.
Затем Пэт услышал громкий пронзительный свист, который сразу же подхватили остальные. Первые ряды атакующих достигли вершины холма. И тут же некоторые попадали с лошадей, другие, схватив поводья, рванули назад. Послышались беспорядочные выстрелы.
Пэт поскакал вперед, туда, где виднелся линейный флажок кавалерии. Рядом с флажком он заметил капитана.
— Что случилось? — закричал Пэт издалека.
— Их там тьма, верхом, с броневиками. Они подступают с флангов.
Не успел капитан договорить, как из-за холма появился броневик и, разбрасывая пенящийся под ним снег, с грохотом взобрался на вершину.
— Трубить сигнал к отступлению! — скомандовал Пэт.
Стегнув лошадь поводьями, Пэт развернулся и направился к подножию холма. Сигнал к отступлению эхом пронесся по рядам, кавалерия развернулась и двинулась назад. На холме один за другим, издавая отвратительные крики, стали появляться бантаги верхом на лошадях. Над равниной пронесся новый порыв ветра, и видимость опять ухудшилась. Один из офицеров Пэта выронил поводья, вскинул руки, и из груди у него хлынула кровь. Пэт взглянул на своего адъютанта и, поняв, что тот уже мертв, поехал дальше.
Тяжело дыша и взбивая копытами снег, лошадь Пэта поднималась в гору. Перед его глазами промелькнула груда черепов, он хотел было остановиться, но она уже осталась позади. Добравшись до расположения артиллерии, он резко осадил лошадь и спешился.
— Достаньте бронезаряды!
— Что? Я не вижу никаких броневиков! — крикнул командир отделения.
— Они приближаются, поверь мне. Доставайте бронезаряды.
Сигнальщики продолжали трубить отступление. Поток кавалеристов спускался по склону, то скрываясь за пеленой снега, то появляясь вновь. Лошадей с ранеными всадниками и тех, чьи всадники остались на поле боя, вели под уздцы. У одной лошади была сломана правая передняя нога, она спотыкалась, падала, снова поднималась и бежала вперед за остальными, как будто боялась бантагов так же, как и люди.
Метель снова стихла, и посреди долины можно было разглядеть шеренги всадников. Они были выше ростом, в черной форме и остроконечных шлемах из кожи и меха; виднелись знамена с лошадиными хвостами и человеческими черепами. Это была орда бантагов.
Пэт оглянулся: позади него стояли два орудия.
— Заряжайте левую пушку картечью, попытайтесь во что бы то ни стало остановить их. А правую — бронезарядом.
Через секунду левая пушка выстрелила, вокруг бантагских всадников поднялись фонтаны снежных брызг, и они попадали друг на друга. Некоторые замедлили ход и стали палить из винтовок, пули засвистели прямо у Пэта над головой.
Кто-то крикнул:
— Вон он!
Пэт увидел, как темная громадина с поднимающимся из трубы дымом спускается по склону, за ней группами шли бантаги. Вдалеке виднелись контуры еще четырех броневиков.
Пэт прикинул, что до них около трехсот ярдов, довольно близко.
— Огонь.
Снаряд разорвался в нескольких десятках ярдов от броневика.
— Черт, могло бы быть и лучше! — разозлился Пэт.
В ответ почти залпом раздались выстрелы из всех пяти машин. Картечь полетела между деревьями, обдирая кору, ломая ветки и сбивая снег. Один из артиллеристов вскрикнул и упал, держась за живот. По гребню холма приближался всадник. Он остановился перед Пэтом:
— Полковник Сергеев просил передать, что бантагские броневики на холме, сэр, в трехстах ярдах справа от вас. Он направляет свой полк к месту встречи.
Пэт кивнул, наблюдая, как сержант заряжает пушку. В это время раздался выстрел из орудия, заряженного картечью. Сержант поднял руки и отошел в сторону.
Пушка дрогнула, и передний щит броневика загорелся. Послышались радостные крики, а следом за ними ругательства: снаряд рикошетом отскочил от брони, оставив на ней лишь глубокую царапину.
— Снаряд должен был пройти насквозь! — с негодованием прокричал сержант.
Пэт понял, что броня на бантагских броневиках стала прочнее, их покрыли более толстым слоем. Полковник Кин предупреждал, что, по данным разведки, бантаги собираются усовершенствовать свои машины. Черт бы их побрал!
Как только стрелки начали снова заряжать пушки, снизу донесся дикий пронзительный вопль. На северном фланге вверх по склону поднимались темные полчища бантагов. Одно орудие развернули и снова зарядили картечью, раздался выстрел. Несколько бантагских воинов упали замертво, но атака продолжалась.
Пэт бросил взгляд на пушки, на снежные сугробы и принял решение:
— Вставьте запалы в зарядные ящики и бросьте пушки здесь.
Артиллеристы удивленно посмотрели на Пэта.
— У нас мало времени, надо убираться отсюда. Шевелитесь!
Все немедленно бросились к зарядным ящикам, отцепили их от упряжки и вскочили на лошадей. Один из артиллеристов никак не мог справиться с длинным запалом замедленного действия: вставил один конец в мешок с порохом, а другой протянул к зарядному ящику. Пэт оглянулся на сержанта, который опять прицеливался.
— Сержант!
— Последний выстрел, сэр.
Он взял шнур, как следует натянул его, отошел назад и резко дернул. Раздался выстрел, и через секунду сержант лежал на спине с отверстием в груди размером с кулак.
Артиллеристы рванули с места. Пэт, то и дело оглядываясь, поскакал следом. Первые ряды бантагов, атакующих слева, уже достигли вершины холма и направлялись вниз, в долину.
Пэт пришпорил лошадь. Через мгновение взорвались оба зарядных ящика, и несколько сотен фунтов взрывчатки с оглушающим грохотом взлетели на воздух. Спускаясь с холма, Пэт поравнялся с ускакавшими вперед артиллеристами и стал их подгонять. Слева он увидел штук шесть, если не больше, броневиков, пытавшихся перекрыть им путь. Еще пара минут, и они будут окружены.
Разогнавшись, Пэт миновал растянутую шеренгу кавалеристов, которые остановились, сделали несколько выстрелов и двинулись дальше. Он почти успокоился, когда увидел, что после охватившей всех паники все снова встало на свои места. Пэт думал: «Мы весим меньше, чем бантаги, значит, их кавалерия будет передвигаться медленнее, и, если мы не станем паниковать, нам удастся спастись. Они следуют за броневиками. По крайней мере, машины едут медленно. Если бы мы по этому снегу шли пешком, нас бы всех давно перебили».
Вдруг его осенило: «Это ловушка. Эти подонки подослали к нам горстку козлов отпущения, зная, что мы будем мстить, и окружили нас. Они хотели, чтобы мы увидели, что они натворили. Они потеряли несколько сотен воинов, но зато мы уже почти у них в руках. Наших ведь тоже погибло не меньше сотни, а может, две, плюс Шестой Русский полк».
Пэт вспомнил горы черепов, которые тянулись на пятьсот миль от реки Шенандоа до самых подступов к Риму. Это было ужасно. Непрекращающийся кошмар, который преследовал их всю зиму. Скоро уже некуда будет отступать. Впереди была битва за самый большой город Республики, за Рим.
Глава 2
В холодном утреннем воздухе раздавались барабанная дробь и отвратительный вой нарги. Праздник Луны подходил к концу, и первые алые лучи рассвета терялись на фоне крови сотен тысяч людей, пролитой этой ночью.
Гаарк Спаситель хладнокровно наблюдал за тем, как его личный скот (полковник, взятый в плен месяц назад в битве у реки Эбро) в агонии испускает последний вздох. Над умирающим, внимательно прислушиваясь к каждому его стону, склонился шаман, готовый предсказывать будущее.