Потом коротко сказал комиссар.
— Вы коммунисты и комсомольцы. Уходя в разведку, вы оставляете партийные и комсомольские билеты, но всегда сам следует помнить о долге перед партией, перед Родиной.
Разведчики уходили в ночь. Долго шли лесом. Добрались до одинокого домика лесника. Где-то поблизости проходила передовая, сплошного фронта здесь не было.
Поразмыслив, разведчики поняли, что находятся в тылу противника.
Рассветало. Бойцы затаились в кустах. Не напрасно остановились здесь — заметили красный провод полевого телефона. Тонкой нитью тянулся он, огибая дом, и исчезал в сосняке. Разведчик финкой перерезал провод, оставалось терпеливо ждать.
Зимний лес в предрассветную рань неприветлив. Бойцы мерзли, лежа за кустами на снегу. Но вот в белесом тумане замаячили люди. Их было много. Очевидно, немцы заподозрили, что им устроена ловушка, и послали связиста с усиленной охраной.
Когда гитлеровцы поравнялись с разведчиками, те открыли огонь, затем довершили дело рукопашной, гитлеровцы были уничтожены, один взят в плен.
Успех разведчиков Пальцева окрылил воинов-дальневосточников. В тот же день о нем знала вся дивизия. А вскоре боевое крещение получил 124-й танковый полк.
Бои под Тулой
Перед дивизией полковника Гетмана стояла трудная задача. Гитлеровцы, развертывая наступление на Москву, намеревались охватить город бронированными клешнями. 112-й танковой дивизии предстояло одну такую клешню отсечь.
На командном пункте тревожно. Радист непрерывно вызывал разведбат, но рация разведчиков не отвечала. А «сверху» запрашивали обстановку. Гетман поторапливал радиста, нервничал.
— Где я им возьму обстановку? Сам ничего не знаю. Радист, что там у тебя?
— Связи нет, молчат.
Гетман мрачно ходил по избе. Начальник штаба, подполковник Леонов старался не глядеть на комдива. Сутки он не отрывался от карты и телефона, охрип, сорвал голос. Теперь он считал себя виноватым — связь должна быть в любых условиях. Ведь все он предусмотрел: сигналы, позывные, время докладов. Леонов готов был выслушать какие угодно упреки, лишь бы заработала связь…
— Все! Дольше ждать нельзя!
Комдив уехал в передовой отряд полковника Меньшова — 124-й танковый полк, усиленный мотострелковым батальоном и батареей противотанковой артиллерии. Разъехались в части и офицеры штаба. Только здесь уяснил Гетман всю сложность обстановки.
Преодолев минные поля и завесу артиллерийского огня, танки вошли в лес. Гудели мачтовые сосны, роняя с мохнатых ветвей снег, деревья раскачивались, рассеивая снежную пыль. Лес поглотил наступающих, разъединил их. Углубляясь в чащу, танки исчезали за деревьями, тонули в густом ельнике, утрачивали визуальную связь. На многих машинах не было раций. Ориентироваться в лесу трудно, просеки похожи одна на другую, легко заплутаться. Судя по карте, на опушке должна быть деревня, а вместо нее открывается безжизненное снежное поле. Окрестные села немцы разрушили, избы разобрали на блиндажи, остальное сожгли. Снег покрыл пепелища, лишь кое-где торчат закопченные печные трубы.
Полк с трудом прорвался через лес и сразу же попал под огонь артиллерийских и минометных батарей. Рассредоточившись, танки пошли вперед. Не остановила их и ожесточенная штурмовка с воздуха. Вместе с подоспевшей пехотой танкисты атаковали деревню Горки с востока, выбили гитлеровцев и снова наткнулись на лес.
— Срочно пробивать дорогу! — приказал командир дивизии. — Немцев надо отвлечь. Если пронюхают о наших намерениях, постараются помешать.
— Обманем, товарищ полковник. Пошумим на ложном направлении.
«Пошумели» основательно. Мощные тракторы со снятыми глушителями сновали по лесу, саперы взрывчаткой подрывали деревья, визжали пилы, падали срезанные сосны. А на другом участке днем и ночью бойцы пробивали дорогу для дивизии.
Хитрость удалась. Немцы нещадно молотили лес, подбили два трактора, сожгли грузовик, а тем временем дорога была закончена, танки вырвались на оперативный простор.
Трехдневные бои особых результатов не принесли. Штаб фронта изменил приказ. Нужна тщательная разведка, без нее рассчитывать на успех невозможно. Гетману предложили выделить подвижные группы для разведывательных рейдов на широком фронте: от шоссе Чехов — Серпухов до Рязани. В каждую группу выделялись танки, оснащенные рациями.