— Чё? — испуганно спросил валютчик, не спуская глаз с черной точки ствола.
— Рот открыл! — я приблизил ТТ к его башке, и тот послушно отвалил челюсть вниз. А Копченый-то молодец! Провернуть ствол в пасти, да так, чтобы зубы самую малость покрошились — такое редко кто выдерживает.
— Так где деньги? — спросил я, а клиент промычал что-то невнятное и скосил глаза влево и вниз.
— Понятно, — сказал я, не вынимая ствол. — Рукав!
Штырь, который понял все с полуслова, полез в левый рукав, где всегда и во все времена валютчики носили деньги. И удобно, и не выпадет, и побежать можно, и даже подраться при необходимости. Он молча вытащил пакет с деньгами и показал мне.
— Белье и книги! — скомандовал я, и четверо ребят начали прочесывать квартиру, методично, шаг за шагом проверяя каждый сантиметр.
— Сливной бачок, морозилка, вентиляция и стиральная машинка, — скомандовал я, когда увидел толстую пачку сторублевок, которая лежала в томике из собрания сочинений Ленина, в котором самым варварским образом вырезали карман для этой цели. Расчет был верен. Эта книга станет последней, которую возьмет в руки гость.
— Подушки, матрасы, крупы на кухне! — сказал я, когда пацаны притащили тощую пачку долларов и немецких марок. Живем!
— М-мать! — радостно промычал Карась, который вынул из банки с пшеном мешочек с золотом грамм на четыреста. Там даже небольшой слиток нашелся. Я свел пальцы, показывая ему жестом: захлопнись! И он захлопнулся с такой готовностью, что чуть зубы не сломал. На его лице бродила дебильная улыбка, которую я ощущал даже через ткань изуродованной шапки.
— Изолента! — скомандовал я. — Сначала глаза завязать тряпкой, потом только заматывайте! Мальчик себя хорошо вел. Оставим ему на память его брови.
Через десять минут скупщик, лишившийся честно заработанных денежных средств и золота, лежал, напоминая мумию Тутанхамона. Он не протестовал, приняв правила игры. Он очень хотел жить и по маленькому. Он ведь даже заявление в милицию подавать не станет и отговорит от этого любимую маму, которая вечером придет с работы…
Глава 12
— Ну Серый, ты и голова! — пацаны подняли стаканы с коньяком. — У тебя не башка, а этот… как его… компьютер! Как по часам все прошло!
Новогодняя ночь 1992 года наступит вот-вот. Мы дали денег кому надо и сняли баню на Вовкином автокомбинате. Отдельное здание, в два этажа. Неплохая такая банька, с печкой-каменкой и цветным телевизором. Правда ни бильярда, ни бассейна, ни мрамора. Обычная советская баня с подобием метлахской плитки на полу и вагонкой на стенах. До Нового года еще целый час, и там уже крутят какой-то Голубой огонек, на котором еще не видно голубых. Их туда пока не пускали. Хотя Киркоров уже есть, Леонтьев в лосинах тоже.
— Парни! — поднял я свой стакан. — Спасибо за теплые слова, но гордыня — грех смертный! И за него неизбежно придет наказание. Надо жить скромно и не злить людей своим благополучием!
— Ты это сейчас к чему? — недоуменно уставились на меня пацаны.
— К тому, — ответил я, — что мы не будем гулять так, что все местные бляди начнут тоннами скупать ювелирку. Мы даже виду не покажем, что подняли денег. Потому что пока этого делать нельзя. Нам не нужно лишнее внимание. Мы просто живем, хорошо едим, не считаем копейки и покупаем зарубежные шмотки. И на этом пока все!
— Во блин! — Карась почесал стриженый затылок и переглянулся со Штырем и Китайцем. У них явно были другие планы на жизнь.
— Нас запалят, — усилил я натиск. — Везде есть стукачи ментовские. Да и у бригад тоже разведка налажена.
Насчет последнего я уверен не был — не доросли еще. Но обязательно дорастут. Те, кто выживут.
— Ну если так то да… — пацаны закивали — Хмурый быстро подтянет и начнет вопросы задавать, откуда бабло на красивую жизнь.
— Вот именно, — с нажимом ответил я. — А если кого-то из нас пассатижами за одно место подержат, то он очень быстро и во всех подробностях расскажет, откуда дровишки. И поедем мы в стольный град Москву, упакованные в изоленту, как наш недавний друг. Он же крыше платит, вы сами слышали. А раз так, то подгон Хмурый уважаемым людям сделает царский. Он после этого с ними будет в десны целоваться, потому как диких беспредельщиков приструнил. Ну а мы с вами составим компанию еще двум гражданам, имен которых договорились больше не упоминать. Хотя… Наверное, это будет совсем другой пруд, и даже не в нашем районе.
— Согласен, — коротко сказал Штырь и забросил в себя коньяк одним глотком. — Что с деньгами делать будем?