Я покивал и пошел к себе. И там меня просто срубило. Помню, что разложил кресло-кровать, лег и провалился в черную дыру. Ни снов, ни кошмаров. Так и проспал примерно до обеда.
Штырь не беспокоил, его тоже вырубило. Проснулся я около двенадцати, когда Витька был на смене, Зойка пошла на дежурство, а ее спиногрызы изводили воспитателя в детском саду. Тут и Пахом открыл глаза, и мы с ним поковыляли в обнимку до туалета. Жрать хотелось просто невыносимо, а в моем холодильнике хоть шаром покати. Ну, надеюсь, Зойка меня не убьет. Я ее картошку съем, а потом новую пожарю. Пока я названивал братве и Фельдмаршалу в Москву, Штырь поел с большим аппетитом. Даже и не скажешь, что в нем вчера ковырялись. Повязка слегка промокла, но кровотечения не было.
— Ну что там? Все тихо? — Штырь допил чай. — Китаец отошел или дуркует еще?
— Тишина как на кладбище, — я начал мыть посуду. — Димас пошел на рыбалку с отцом. Слушай, я все еще никакой. Давай подавим подушку.
— Давай.
И мы опять завалились спать.
Проснулись уже вечером, когда на город опустилась ночь. Я включил Рекорд и попрыгал по каналам. Выбор был небольшим, и я остановился на пятом канале. Часы на стене показывали без пяти одиннадцать — самое время для «600 секунд». Самая знаменитая передача в Союзе после Взгляда.
Знакомая заставка программы сменилась суровым лицом Невзорова. Его пронзительный взгляд, казалось, проникал прямо в череп через экран телевизора. Харизматичный он все-таки был когда-то мужик. В смысле есть… Не привыкну никак.
— Добрый вечер, страна, — начал Невзоров своим фирменным, чуть хрипловатым голосом. — Сегодня начнем с новостей столицы. В подмосковных Химках произошло событие, которое можно назвать кульминацией бандитского беспредела. Наша съемочная группа специально приехала сюда, чтобы снять этот репортаж.
Я подался вперед, не в силах оторвать взгляд от экрана. Камера показывала знакомый унылый пейзаж промзоны: серые заборы, покосившиеся фонарные столбы, грязный снег вперемешку с мусором.
— Вот здесь, на пустыре возле завода «Энергомаш», — вещал Невзоров, — вчера вечером произошла массовая бандитская разборка. Камера медленно «плыла», показывая огромную лужу крови на снегу — По предварительным данным, в перестрелке участвовало не менее двадцати человек.
Экран заполнили кадры с места происшествия: разбитые, изрешеченные машины, следы от пуль на бетонных столбах, гильзы, разбросанные по всему пустырю. Я тяжело сглотнул вязкую слюну. За такое количество трупов, что мы устроили — это стопроцентное пэжэ! Поедем в Черный лебедь, если поймают. Или не поедем, если вышак дадут.
— Итог этой кровавой бойни шокировал даже видавших виды оперативников, — Невзоров сделал драматическую паузу. — Тринадцать трупов, господа. Тринадцать! Это рекорд в истории бандитских разборок новой России.
Камера показала ряд тел, накрытых белыми простынями. Рядом суетились люди в милицейской форме и штатском.
— По неподтвержденным данным, причиной конфликта стал передел сфер влияния между Троицкой и Лосиноостровкой группировками, — Невзоров говорил быстро, чеканя каждое слово — Я спрашиваю вас, уважаемые телезрители: до каких пор это будет продолжаться? Когда власть, наконец, обратит внимание на разгул преступности?
Я покачал головой. Вопросы Невзорова повисли в воздухе, как запах крови Штыря. В голове крутилась одна мысль: «Вот это замес…»!
— А теперь — еще эксклюзивные кадры с места событий, — Невзоров исчез с экрана, где начали показывать оперативную съемку.
Дрожащая камера показывала следы побоища: простреленные колеса машин, разбитые стекла, окровавленные куртки. Крупным планом — татуировка на запястье одного из погибших: парашют, орел… Я невольно передернул плечами. Мы подстрелили парня, отслужившего в ВДВ.
— По словам сторожа Энергомаша, перестрелка длилась не более двух минут, — голос Невзорова за кадром звучал почти зловеще. — Но эти две минуты превратили тихий подмосковный пустырь в настоящее поле боя.
Камера показала следователя, деловито собирающего гильзы в пластиковый пакет. У нас и было-то всего ничего. У меня обойма, и у пацанов по две. А выглядит все так, как будто пару цинков расстреляли. Солидно выглядит… Усраться можно, до чего солидно.
— Судя по следам на снегу, — комментировал тем временем Невзоров. — Некоторые пытались спастись бегством, но были настигнуты пулями.
Ну это пиздежь. Никто там убежать даже не пытался, просто не успели. Максимум — из тачек вывалиться.