В руках секретарши был поднос с чашками: мне кофе, а Сильвестру чай. Священник осуждающе взглянул на обширное декольте девушки, потом на короткую юбку, которая едва-едва прикрывала длинные ноги в черных чулках, но промолчал. Как говорится, в чужой монастырь…
— А веруете ли вы в бога, Сергей Дмитриевич? — в лоб спросил меня отец Сильвестр.
— Не отрицаю существования высшего существа, — ответил я, немного подумав, — но, знаете ли, успел побыть комсомольцем, и так быстро свои убеждения изменить не готов. Я же не флюгер.
— Это похвально, — удивил меня священник. — Твердые убеждения встречаются сейчас нечасто. Много людей пытается заполнить пустоту в душе набором ритуалов. А вера — это не диета в постные дни, — тут священник совершенно искренне вздохнул, — вера — это состояние души. Это осознанное желание творить добро.
— А если приходится осознанно творить зло? — с любопытством спросил я его. — Как быть такому человеку?
А ведь он мне нравится! Если я хоть что-то понимаю в людях, то он и правда верит в то, что делает. Он не станет кроить деньги, которые возьмет с меня. Или все-таки станет? Это легко проверить.
— Если человек осознанно творит зло, то он выбрал сторону дьявола, — убежденно ответил священник. — Гореть его душе в Геенне огненной.
— А зачем тогда вы исповедуете таких людей? — спросил я. — Зачем отпускаете им грехи? Ведь они же грешат снова.
— Господь милостив, — кротко ответил отец Сильвестр. — Он не оставляет даже самые заблудшие души. Наш храм находится на территории первой Градской больницы. Вы не представляете, сколько людей несет к нам свою боль. Вы когда-нибудь пробовали утешить человека, у которого нашли рак в последней стадии? А жену, потерявшую любимого мужа? Без искренней веры сделать это не получится.
— Вы не будете возражать, — бросил я пробный шар, — если крышу и стропила мы отремонтируем за счет предприятия? А потом по мере сил будем помогать. Видите ли, мы легальная фирма. Нам проще нанять людей и оплатить материалы и работы по безналу.
— Не буду я возражать, — священник посмотрел на меня светлым взглядом. — Я даже могу вас в проповеди упомянуть как благодетеля храма.
— Не нужно, — поднял я ладонь. — Это не реклама. Мы вам просто поможем от души.
— «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая», — нараспев процитировал отец Сильвестр и неожиданно подмигнул. — А ведь вы уже переходите на сторону добра, Сергей Дмитриевич.
— Вы знаете, — я отпил кофе, глядя ему прямо в глаза, — а ведь если бы вы сейчас попросили денег вместо досок и штукатуров, я бы вас просто прогнал.
— Я попросил помощи, а не денег, — священник поджал губы и поднялся с достоинством. — А если вы попросите освятить вашу машину, я этого делать не стану. Я оставлю свой телефон у вашего секретаря.
Ну надо же, — думал я, глядя в его могучую спину. — Бывают же еще такие! Помогу! Я ему обязательно помогу! Хоть и не верю пока так, как он.
Глава 23
Мы неслись по МКАД, пытаясь обогнать ветер. Именинник Карась подарил сам себе на день рождения новую девятку красного цвета, и едва обкатав, решил дать ей под хвост. Машина, в которой сидело пять не самых маленьких пацанов, ход набирала медленно. Но понимал здесь это только я. Глаза парней горели восторгом и неземным счастьем. У Карася особенно. Он до сих пор не мог забыть взгляд девушки из своего двора, которая не стала ждать его из армии, презрительно фыркнув. Зачем ей работяга с ПТУ за плечами? Она себе получше найдет. Ну и нашла. Ее муж окончил техникум. Карась в тот день небрежно кивнул ей, словно припоминая, кто это такая вообще, и прошел к родителям. Те и вовсе от счастья не знали куда деваться. Сынок-то в люди выбился! В самой Москве, на фирме работает!
Мы скоро поедем в ресторан, а пока Карась выжимал из своей ласточки все, на что она была способна. И ласточка старалась как могла. Натужно пыхтя слабосильным мотором, она дотолкала стрелку до 150 и на этом месте застыла.
— Тормози! — крикнул Димон, который увидел непонятное шевеление на обочине. Оттуда, сияя, как новый рупь, выскочил гаишник, который тряс приспособлением, выданным ему государством для отъема денег у населения. Цифра на табло намекала ему на сытую неделю как минимум.
— Нарушаем, товарищ водитель! — пузатый блюститель общественной безопасности на дорогах выглядел таким счастливым, как будто день рождения был у него самого.
— Нарушаем! — весело крикнул Карась. — Днюха у меня сегодня, командир! На! Порадуйся!