- Вова, можно тебя на минуточку?
Незнакомый и в то же время странно знакомый длинный парень подчеркнуто вежливо извиняется перед Ритой и отводит Вовку к ограде. Там еще несколько человек. Наверно, волейболисты хотят договориться о встрече?
- Вова, у нас с тобой старые счеты. За себя, помнишь? И за Ковернева.
Ах, вот что!
Длинный парень эффектно размахивается. Вовка мгновенно наносит несколько ударов. Он видит, как перекосилось лицо длинного парня. Но Вовку толкают сзади. Вовка падает.
Когда он встает, потасовка идет вовсю. Из окна общежития прыгает Степа. В руке у него топор. Он подбегает и протягивает его Вовке.
...Их больше.
Наших бьют!
Вовка бросается в середину.
- А ну, разойдись!
Драка прекращается. Обе стороны тяжело сопят. Наконец кто-то из пришедших спокойно говорит:
- Хорошо, раз вы с топором, мы тоже завтра. Хоть милицию зовите, мы с вами рассчитаемся. Андрианов, запомни. Расхозяйничались. Мы покажем - кто здесь хозяева. Официально предупреждаем.
Они все разом поворачиваются и исчезают в темноте. Подбегает Зина.
- Ребята, это бандиты. Они приведут с собой настоящих уголовников. Я их знаю. Может, я с ними поговорю?
Ребята хорохорятся. Что мы, испугались? Но вообще не весело. Какие сейчас танцы! Все собрались в кучу. Обсуждают. Вовка чувствует, как у него под глазом начинает светиться фонарь. А где Удальцев? Пойдем поищем.
Они идут к клубу. Навстречу валит народ. Значит, кино кончилось. Удальцева нет.
- Ну как, хлопцы, повеселились?
Кто это? Шалин и Дунькин.
- Повеселились.
- Зря на лекцию не пошли. Хорошая была лекция.
- Владимир Павлович, а у нас нет комсомольских патрулей?
- А что?
Нет, Вовка ничего ему не расскажет. Вовка злопамятный. Опять скажут испугались.
- Да так просто.
Шалин разъясняет, что вообще есть комсомольские патрули, иногда по воскресеньям дежурят: вас пока туда нельзя. Вы еще очень горячи. Но ничего, когда-нибудь дойдет и до вас очередь. Шалин желает спокойной ночи.
"Спокойной ночи". Вовка сидит на койке... Что делать? Драться топором? Может, молчать? Может, больше они не придут? А то ведь прирежут.
Рядом пустая, аккуратно застеленная койка. Там уж целый месяц никто не спит. Человек, который спал на этой койке, как-то сказал: "Такими, как вы, пользуются все мерзавцы".
Нет, Юра, Вовка стал старше.
Андрианов делает знак Агаю и уходит в коридор. Толик выходит за ним. Почему-то Вовка вспоминает: "Покажем, кто здесь хозяева". И в памяти всплывает московский переулок, двор, Хирса. У ребят в переулке Хирса чувствовал себя хозяином. Долго. До тех пор, пока его не арестовали.
И еще одно воспоминание. Как-то случайно он увидел, что в глухом закоулке несколько хулиганов окружили парня. Они стояли спокойно, курили. Парню приказывали: лезь на стену. И парень плакал, но лез.
ГЛАВА XIX
ВОВКА - ФИЛОСОФ
Утро вечера мудренее. Какой дурак это сказал?
Утром военный совет в 107-м корпусе.
Колька лежит на кровати.
- Я же говорил! Я давно говорил...
Больше от него ничего не услышишь.
Степа делает важное лицо. Это у него не получается, Он поглядывает в окно. Хочет на реку.
Петя рассудителен.
Славка ходит по комнате. Агай и Вовка сидят в углу и усмехаются. Сговорились, что ли? Переглядываются.
Ничего нового не придумаешь. Забивать окна?
Молчание. Тягостное.
Колька:
- Вот прислали. Разных слов наговорили. Комсомол. Шалин. Ему хорошо, сидит в городе...
Вовка поддерживает:
- Правильно. Безобразие. Что у нас за комитет? Шалин сидит в воскресенье дома, вместо того чтоб ходить за Колькой, думать за него.
- Вытирать им нос! - вставляет Агай.
- А милиция. Милиция на что смотрит? Бездельники. К Удальцеву милиционера для охраны...
- Двух или взвод! - добавляет Агай.
- Может, объявление дадим? Требуется сторож военизированной охраны.
- И воспитательницу из детского сада. У нас комсомольцы маленькие, слабенькие...
Колька недоуменно озирается.
Славка бледнеет.
- Что же делать?
Агай смотрит на Вовку.
- Мы лично на реку? Кварц принимать, да?
Славка неуверенно:
- Но нас мало!
Колька еще ничего не понимает.
Агай (безразлично):
- Ну, Вовка, идем? Солнце, говорят, полезно до часу.
- Слава!
- А вы со мной пойдете?
- Куда?
- К нашим, в большой корпус.
- Ты смотри, все-таки додумался. Обидно, конечно, до часа кварцевые ванны - самые полезные... Идем, все!
Дальше события развивались обыкновенно. "Большой корпус" собирался смываться на реку. Вовка попросил ребят задержаться. Неохотно остановились. Обступили. Вовка стал на крыльцо. Прямо как митинг. Так-то и так-то, давайте организовывать комсомольские патрули.
Дружный смех.
- Ну вот, выдумал.
- Тебя уже разукрасили, а ты все рвешься!
- Пускай Шалин этим занимается.
- Правильно, он за это деньги получает.
- Куда нам.
Вовка оборвал шум. Рассказал, что вчера произошло. Вовка с "фонарем" внушал уважение. Потом все же "знаменитый" грузчик. Ребята замялись. Вышел один из бригады бетонщиков. К его товарищу придралась шпана. Грозили. Считают себя здесь хозяевами. Кто здесь хозяева, они или мы - комсомол? Вышел другой, от каменщиков. А вот у нас недавно...
Настроение резко менялось. Рыжий приземистый парень (из шоферов) швырнул сверток в окно, вбежал в корпус и через минуту появился с охотничьим ружьем.
- Где?!
Успокоили. Вовка снова завладел общим вниманием.
- Надо связаться с местными комсомольцами, с членами комитетов строительных участков. Я слыхал, что они практиковали комсомольские патрули.
Половина разбежалась "связывать".
Остальные поснимали с себя рубашки.
Загорали.
Небо было скучное, без единого облачка.
Загорали.
Надоело. Посыльных все не было.
Наконец появились первые. Народу становилось все больше. Разбились на кучки. Обсуждали.
Местные:
- Положим, ваши тоже иногда ведут себя так, что...
Москвичи:
- А мы что, спорим?
А связные все прибывали. Ну и "навязали". Откуда столько?
Кто-то из демобилизованных гаркнул:
- Батальон, слушай мою команду!
Вдруг:
- Миша пришел!
Смолкли. Андрианов узнал молчаливого третьего члена комитета.
Мишу окружили. Начали объяснять хором. Рыжий шофер (тот, что бегал за ружьем) пробился вперед.
- Ребята вам верно сказали. И вообще, вы знаете, что даже на "пятачках" бывают драки. Некоторые наши тоже хороши, напиваются и... Все равно будем патрулировать. Вы не имеете нам права запрещать...
Миша закурил, затянулся.
- Интересно, а почему я должен запрещать?
Сзади кто-то крикнул "ура". Миша продолжал:
- Сейчас вы все идите на реку, купайтесь. От каждой бригады останется по одному. Актив тоже остается. Мы разработаем план, время, наметим группы. В семь часов общий сбор у комитета. Понятно?
От 107-го корпуса остались Вовка и Широков.
* * *
Их долго не было. Ребята уж хотели уходить, когда Широков появился.
- А где Вовка?
- Он с Зинкой.
- А-а... - У Кольки сделались масленые глаза.
- Нет! - сказал Широков.
- А ты почем знаешь?
- Знаю.
- Почему?
- Да он со мной долго говорил. Все о ней.
- Что он говорил?
- Да разное.
- А все-таки?
- Ну... дескать, ты, мол, сам гулял по бабам. Но это, мол, были конченые бабы. А Зинка другая.
- Ну? - сказал Колька.
- Да, другая. Вовка говорит, что ей надо помочь. Она, говорит, видела только один путь в жизни. А больше она ни о чем и не знала. А теперь она становится человеком. Надо ей помочь. Надо ей начать жить настоящей жизнью.
- Ну? - сказал Колька.
- Я ему говорю: "Что она, срочно перевоспитается?" А Вовка засмеялся, - говорит, это в книгах только так бывает. А в жизни не так все просто. Но Зина должна найти для себя смысл жизни. Чтоб жить по-настоящему, надо что-то сильно любить, что-то сильно ненавидеть, надо...