Противопоставление: обрядность — подвижничество и созерцание аскета, покинувшего дом, позволяет проследить в упанишадах развитие учения о различных стадиях (āsramas) человеческой жизни; как уже говорилось, в завершенном виде это учение насчитывает четыре стадии (ученик, домохозяин, лесной отшельник, странствующий аскет). Самхиты и брахманы, как показал М. Винтернитц[57], не содержат еще учения об ашрамах; элементы его появляются в Ч V.10 и Бр II.4.1; IV.5.1; VI.2.15 сл., где домохозяин противопоставляется ушедшему в лес. В то же время Бр III.5; IV.4.22 и др. уже различает «молчальников» (muni), стремящихся к Атману подвижничеством, верой, жертвоприношениями, и страдников (pravrājin), отказавшихся от стремления к богатству и сыновьям и полагающих все свое достояние в Атмане. ЧН. 23.1 говорит о «трех ветвях долга» (trayo dharmaskandhāh) — первая из них (жертвоприношение, изучение вед, подаяние) в целом соответствует 2-й ашраме, вторая (подвижничество) — 3-й и 4-й и третья (пребывание в доме учителя) — 1-й. О первых трех ашрамах говорится и в Шв, причем под «стоящим над ашрамами» (atyāśramin — Шв VI.21), возможно, подразумевается 4-я стадия. Наконец, в более поздних упанишадах уже определенно говорится о 4 ашрамах (напр., Джабала, 4).
Свидетельства эти говорят о важности упанишад как источника по социальной и культурной истории[58]. В этой связи очень интересны данные упанишад о варнах и их взаимоотношениях. Можно отметить большую роль, которую играют кшатрии в передаче учения упанишад. Кшатрий царь Аджаташатру обучает брахмана Дриптабалаки (Бр II.1; ср. Kay IV), замечая, впрочем, что такое обучение противоречит обычаю (Бр II.1.15). С другой стороны, передавая брахману Гаутаме ответы на пять вопросов (в частности, учение о двух путях), кшатрий Правахана Джайвали говорит: «До сих пор это знание не пребывало ни с одним брахманом» (Бр VI.2.8; ср. Ч V.3.7). Возможно, здесь содержится намек на определенную традицию, существовавшую в среде кшатриев. Не исключено, что среди них получило развитие и восходящее к Ригведе учение о «пути богов» и «пути отцов». Шесть брахманов, «великих знатоков вед», и среди них Уддалака Аруни, обращаются к царю Ашвапати Кайкейе как знатоку Атмана (Ч V. 11 сл.). Все это представляет собой интересную параллель к раннему буддизму (Будда — тоже кшатрий) и джайнизму, к нравоучительным диалогам Махабхараты[59] и, возможно, связано с определенной реакцией против брахманского авторитета в кругах кшатриев около середины I тысячелетия до н. э.[60]. Однако вопрос этот требует очень осторожного подхода. Совершенно очевидна генетическая связь упанишад с брахманской традицией самхит, брахман[61], еще в большей мере — араньяк. При этом в упанишадах не раз встречается и обратная картина: напр., брахман Яджнявалкья, кстати один из авторитетнейших персонажей упанишад, поучает как брахманов (Бр III), так и кшатрия Джанаку (Бр IV.1–3). С большей уверенностью можно утверждать, что упанишадам, как и буддизму, чужды отдельные кастовые предрассудки. Показательна в этом отношении легенда из Бр I.4.11 сл.: Брахман, будучи вначале одним и желая расшириться, творит из себя «еще лучший образ» (śreyo rūpam) — кшатру (персонификация варны кшатриев), или тех, кто является кшатриями среди богов: Индру, Варуну, Сому и других. «Поэтому нет ничего выше кшатры». Однако, хотя брахман и воздает честь кшатрию, последний должен помнить, что брахман — его источник и последнее прибежище, и не оскорблять его. Все еще не расширяясь, Брахман последовательно творит из себя виш (персонификация вайшьев) — васу, рудр, адитьев и других богов, Пушана или землю, которая питает (puṣyati) все сущее (персонификация шудр) и, наконец, еще лучший образ — дхарму (закон, добродетель), царя царей, выше которого ничего нет. Итак, каждая из варн имеет свою божественную ипостась. Благочестивый Джанашрути, известный своей благотворительностью, назван шудрой (Ч IV. 2.3; 5). Стремящийся к истинному знанию Сатьякама Джабала — сын служанки, которой неизвестно даже, от кого она его родила; тем не менее он принят в ученики и, получив знание о Брахмане, сам становится наставником (Ч IV.4 сл.). Как и многие другие мирские заблуждения и привязанности, кастовые предрассудки исчезают в поучениях упанишад перед лицом высшей правды. «Поистине, не ради брахманства дорого брахманство, но ради Атмана дорого брахманство, — говорит Яджнявалкья (Бр II.4.5; IV.5.6), — Поистине, не ради кшатры дорога кшатра, но ради Атмана дорога кшатра… Поистине, не ради всего дорого все, но ради Атмана дорого все».
58
Cp., напр., V. Mishra,
59
Напр., XII 9914 сл.; 13764 сл. См. Махабхарата, V. Мокша дхармапер. Б.Л. Смирнова, Ашхабад, 1961, ч. I, стр. 432 и сл.; ч. II, стр. 128 и сл.
60
Ср. P. Deussen,
61
В частности, уже здесь (напр., Шб X.6.1) встречаются аналогичные указания на превосходство кшатриев. Ср. L. Rénou,