— Вы уверены, что готовы туда войти? — обеспокоенно спросил де ла Рейни.
— Да, конечно. Вы же сами сказали, что я увижусь с нашими старыми слугами.
— Там вас ждет сюрприз. Мне так хочется, чтобы вы, наконец, почувствовали себя дома.
— Мне тоже.
И это было истинной правдой. Как же хотелось Шарлотте оказаться дома, побыть наедине с собой и своими воспоминаниями детства. С тех пор как она убежала из монастыря, она жила только в королевских дворцах, то более, то менее уютных, — если только можно себе представить, что существует на свете уютный королевский дворец! — деля маленькую комнатку с одной или двумя другими девушками. И вот наконец она возвращалась в свой дом. После того, что она пережила, свой дом был для нее большим утешением.
Предвкушаемую радость омрачало легкое чувство вины. Когда она приехала к герцогине Орлеанской с просьбой отсрочить ее поступление на службу, та встретила ее с распростертыми объятиями и слезами. У бедной принцессы только что умерла любимая собачка, которая всегда спала вместе с ней.
— Я так надеялась, что вы вернетесь, — грустно проговорила она, в который раз вынимая носовой платок. — Я чувствую себя всеми покинутой.
— А есть ли какие-нибудь вести у госпожи герцогини от мадемуазель де Теобон? То есть, я хотела сказать, от графини де Беврон?
— Нет, но не так давно я узнала, что ее муж погиб, уж не помню, в какой битве, она осталась вдовой и удалилась в монастырь Пор-Рояль.
— Она решила стать монахиней?
— Нет, нет! Она просто живет там. Во всяком случае, она в Париже, и мой супруг позволил нам переписываться.
— Как это хорошо!
— Конечно, но взамен — герцог ничего не делает просто так! — я была вынуждена согласиться, что мадам де Грансей будет воспитательницей моих девочек. Подумать только! Эта наглая особа, ближайшая подруга шевалье де Лоррена! По счастью, Анна-Мария, дочь покойной мадам Генриетты, будущей весной выходит замуж за герцога Савойского, но моя бедная маленькая Елизавета-Шарлотта останется без всякой защиты в руках этой мегеры!
— На месте Вашего королевского высочества я бы не переживала за малышку: Ее высочество похоже на свою сводную сестру, у нее есть коготки, и она умеет ими пользоваться. А как себя чувствует монсеньор Филипп, ее брат?
— И он стал поводом для бесконечных баталий. Но я настояла на своем и не позволила, чтобы гувернером моего сына стал отвратительный маркиз д'Эффиа, «большой» друг моего супруга и несносного Лоррена, которого весь двор обвиняет в том, что он отравил мадам Генриетту. Но теперь опасность миновала! Так, значит, вы не хотите возвращаться?
— Очень хочу, мадам, и вернусь с радостью... Но спустя какое-то время. Мне необходимо побыть одной... и, может быть, снова стать самой собой...
Приглядевшись внимательней к своей бывшей фрейлине, герцогиня Елизавета вынуждена была согласиться:
— Вы действительно очень изменились. Вас как будто окутала серая пелена. Даже голос звучит иначе. Кажется, вас гнетет какое-то тяжкое страдание. Надеюсь, причина не в трагической смерти вашей матери? Нет! Это что-то совсем другое, о чем вам не хочется говорить, не так ли?
— Нет, не хочется, и я прошу за это прощения и благодарю Ее королевское высочество за понимание... Может быть, когда-нибудь я все расскажу... И обещаю вернуться, как только приведу все свои дела в порядок...
Герцогиня обняла Шарлотту, и как раз в эту минуту на пороге появился граф де Сен-Форжа. Герцог послал его предупредить жену, что вечером состоится праздник в честь посла Савойи, который только что прибыл. Но, оказавшись нежданно-негаданно лицом к лицу с Шарлоттой, Адемар забыл о своем поручении. Он выпрямился, кашлянул, прочищая горло, и наконец произнес весьма недовольным тоном:
— Вы здесь? Вот забавно! Да, вернее, было бы забавно, если бы вы не так плохо выглядели. Ходили слухи, что вас держали в тюрьме?
Услышав приветствие супруга Шарлотты, герцогиня не могла не разгневаться.
— Вы давно казались мне ветрогоном, господин де Сен-Форжа, но я считала, что вы хотя бы любезны! Однако вы явились в мои покои, не дав себе труда объявить о своем визите, а свою жену порадовали известием, что она плохо выглядит! И это после стольких месяцев разлуки, когда вы ни разу не побеспокоились, где она и что с ней?!
— Я... я... я... — замялся перепуганный граф.
— Замечательный ответ. Что еще вы можете нам сказать?
Шарлотта поспешила на помощь своему «мужу»:
— Не ругайте его, мадам. Мы никогда не притворялись семейной парой, но всегда были добрыми друзьями, и меня это устраивает.