— Но…
— Никаких «но», — Взгляд его глаз был твердым, как сталь. — Вероятно, прежде я был слишком молод, чтобы отстаивать и бороться за то, что считал справедливым, но с тех пор я многому научился. Я уважаю твою гордость, а ты уважай мою. Договорились?
Перед лицом его горячности она почувствовала, что, если возразит ему, их соглашение пойдет прахом. А всем своим существом она знала, что не хочет этого. Приходилось признать, что он рассуждал весьма разумно. Проглотив комок в горле, Сара кивнула:
— Хорошо.
Больше он ничего не сказал на всем оставшемся пути до аэропорта. Оставив без внимания предложение Сары попросту высадить ее у здания терминала, Джеффри настоял на том, чтобы припарковать машину и подождать, пока она войдет в самолет.
— Я… я увижу тебя в субботу? — спросила она, неуверенно оборачиваясь к нему. Несмотря на холодность, возникшую между ними, все же оставалась прошлая ночь…
— Я буду здесь.
Кивнув, она повернулась, чтобы идти, но он за руку удержал ее. Вопросительно посмотрев ему в глаза, Сара увидела, что взгляд их смягчился. И впервые с тех пор, как она согласилась стать его женой, все это стало казаться ей реальным.
— В воскресенье? — начал он, прокашливаясь. — Можно мне планировать бракосочетание на воскресенье?
Искорка в его глазах вызвала в Саре внутреннюю дрожь, от внезапно нахлынувшего чувства у нее перехватило горло. Безмолвно подтверждая принятое на себя обязательство, она кивнула. И теперь, когда ее рука вновь была свободна, она повернулась и устремилась вперед, в Нью-Йорк.
Глава пятая
Джеффри провожал Сару взглядом, пока она не скрылась из виду. Затем, примостившись на огромном окне, он наблюдал, как самолет готовили к взлету. Она улетает, но должна вернуться. Веря в это лишь наполовину, Джеффри медленно покачал головой.
Он просто должен был вручить все это дело в ее руки. Сара пришла к нему… снова. Сначала вчера, потом прошлой ночью и теперь сегодня. После того как, потерпев поражение, она бежала восемь лет назад, у него было меньше всего оснований ожидать, что, вернувшись, она примет его предложение. Это был почти безнадежный ход, но он пребывал в таком отчаянии!
Взгляд его стал еще более задумчив. Джеффри обернулся к выходу для пассажиров, где они расстались несколько минут назад. У Сары был такой уверенный вид, что ему вновь стало весьма трудно вызвать в памяти образ того невинного создания, которое впервые встретилось на его пути в Сноумассе. Уверенная в себе, искушенная — такой, и не только такой, предстала она на этот раз. Он мог вообразить ее только в качестве председателя правления, президента ее компании.
Непрошенное чувство гордости за нее быстро исчезло под напором сомнения. Сара так разительно переменилась с тех пор, как он ее знал. Смогут ли они пройти через этот год? Согласно его плану, им предстоит неизменно проводить вместе уик-энды. Станет ли это настоящей пыткой, оправдываемой лишь благом ребенка, или принесет им приятные часы, как это было вчера, а может быть, перерастет в нечто большее?
Он следил за движением самолета, который медленно удалялся от терминала. Что подразумевать под «большим»? Чего он хочет? Черт побери, он и сам этого не знал! Он лишь сознавал, что с того момента, когда он вчера увидел ее, в нем началась внутренняя борьба. Восхищение и гнев, влечение и неприязнь, уважение и презрение… Война продолжалась.
Бизнес был в ее жизни всем, это совершенно очевидно. Сара стала как раз такой женщиной, которую его мать хотела бы видеть в роли своей снохи. Заключенная в этом ирония превратила его губы в тонкую линию. И Джеффри снова задался вопросом: а не сделалась ли Сара такой же бессердечной, такой же эгоцентричной. А ведь когда-то ее переполняли теплота и любовь.
Он проводил задумчивым взглядом самолет, тяжело выруливший на взлетно-посадочную полосу. Что это она сказала, припоминал он, потирая шею. Она назвала его предложение слишком хорошим, чтобы пренебречь им. Скорее всего, на нее подействовало то, что он оговорил срок действия их соглашения. За это время она может легко утвердить свой бизнес на Западном побережье, так что простой перенос офиса из коттеджа в город, любой город на Западе, не составит для нее никакого труда. Правда, она отказалась от его финансовой помощи, но коттедж, с одной стороны, и ее связи как его жены, с другой, сослужат ей хорошую службу.
Щурясь, Джеффри смотрел, как самолет удаляется, перед тем как, наконец, взлететь. Брак-сделка — то, чего он хотел меньше всего в жизни! Случалось, он надеялся, что больше никогда не окажется в комнате переговоров, не заключит ни одного контракта, не подпишет ни одного соглашения. Слава Богу, что она не потребовала от него этого!
Черт побери, но Сара вьет из него веревки. После того как он вообще не ожидал когда-нибудь ее увидеть, встретить ее здесь… и ему было так хорошо с ней минувшей ночью! Правда, так было всегда. Когда плоть прижималась к плоти, они никогда не подводили друг друга. Лишь когда они вновь одевались, их миры приходили в столкновение.
Джеффри втянул воздух, как бы вытаскивая себя из прошлого и осваиваясь с мыслью, что на этот раз они вступают в брак на равной основе. Она уже не будет играть в их паре прежнюю роль молодой впечатлительной бедняжки. У него больше нет оснований ожидать, что она подчинится любому его желанию. Разве она не доказала это полчаса назад, когда настаивала на сохранении независимости своего бизнеса?
«Сара Маккрей Ориджиналз», ее детище, как она выразилась… Может быть, этот бизнес и есть единственное, что ей нужно в жизни. Но, проклятие, выругался он, ударив ладонью по ограждению, она же пообещала ему год своей жизни, и этот год в его распоряжении! В конце этого года у нее будут установившиеся связи на Западном побережье и ее свобода. А у него — Лиззи. Разве это не все, чего он хотел?
Его глаза потемнели и, казалось, были обращены в никуда. Он позволил себе на секунду вспомнить свои прежние мечты. Ему казалось, что в Саре он обрел противоядие своему стерильному существованию, женщину, в которой воплотилась сердечность и душевная теплота, которых так недоставало в его бессодержательной жизни. Джеффри тихо застонал. Как он ее любил! Он и теперь чувствовал боль. Но все было кончено.
Кончено. И начиналось заново. Секрет, твердо сказал он себе, в том, чтобы ничего не ожидать. Он примет ее такой, какая она есть, и не даст поработить себя. Очень разумное решение. Очень хладнокровное. Очень простое.
Пока Джеффри, выпрямившись, стоял перед окном, в поле его зрения оказался самолет, который как раз оторвал нос от земли. Стиснув зубы, Джеффри провожал его глазами до тех пор, пока тот не превратился в далекую серебристую точку. Затем, почерпнув энергии из каких-то внутренних резервов, Джеффри мысленно вернулся к тому, что нужно сделать перед тем, как другой самолет вернет ему Сару в этом же аэропорту в субботу.
Он стоял почти на том же месте, когда самолет коснулся земли. Услышав по радио объявление для встречающих, Джеффри устремился к указанному выходу, где застыл в ожидании, сначала терпеливом, затем напряженном. Напряжение нарастало по мере того, как появлялись другие пассажиры, а Сары все не было. Джеффри убеждал себя, что она не могла бы передумать, не поставив его в известность. Она позвонила бы и в том случае, если бы что- то ее задержало или если бы она опоздала на самолет.
Чувствуя все большее беспокойство, он переминался с ноги на ногу. Все было готово — на следующее утро им предстояло вступить в брак. Возможно, ему все-таки следовало позвонить ей накануне вечером, просто чтобы выяснить, как обстоят дела. Он много раз бросал взгляд на телефон, пока здравый смысл не возобладал окончательно. Если они заключили деловое соглашение, он должен вести себя как обычно — смело и уверенно. Разумеется, она прибудет. «Сара Маккрей Ориджиналз» завоевала уважение не потому, что ее учредительница и президент пропускала назначенные встречи. Кстати, самолет был битком набит, и на борту оставалось еще много пассажиров.