Неужели я смотрю на последние строки, которые он написал?
Наклонившись вперед, я сканирую лист в поисках чего-нибудь значимого, но это всего лишь таблица с именами и цифрами — бюджетная разбивка зарплат сотрудников замка, судя по всему.
Довольно сухой итоговый вклад в общество.
Разочарование бурлит в моем желудке, кислое, как испорченное молоко. Не знаю, что я надеялась найти, придя сюда. Какой-то окончательный ключ к разгадке характера моего отца? Эпилог к оборванной истории? Что даст мне ясность, которую я так явно ищу?
Возможно, рукописное письмо с подробным описанием всех ошибок, которые он когда-либо совершил как мужчина — главная из них, пренебрежение своим единственным ребенком.
Я слегка фыркнула.
В каком иллюзорном мире вы живете, Эмилия?
Это не голливудский фильм и не сказка. Это реальная жизнь. И чем больше я ее переживаю, тем больше понимаю, что жизнь редко идет по какому-то сценарию. Концовки не всегда бывают окончательными, не говоря уже о счастливых. Возможно, я никогда не получу того завершения, которого жажду, когда дело касается моего отца. Чем быстрее я с этим смирюсь, тем больше удовлетворения получу.
Я провожу еще несколько минут, копаясь в столе Лайнуса, изо всех сил стараясь ничего сильно не нарушить — как археолог, обнаруживающий улики, не нарушая целостности объекта. Уходя, я беру с собой только два небольших сувенира: журнал в кожаном переплете, который я пока не могу заставить себя открыть, и старинную серебряную зажигалку для сигар, на которой выгравирован двуглавый лев. Герб Ланкастеров. Я не курю, но дело не в этом.
Несмотря на свои лучшие намерения, я понадеялась на то, что могу обнаружить, когда наконец набралась смелости и вошла сюда. Чувствуя странную антиклимактеричность, я прижимаю свои сокровища к груди и задвигаю стул обратно точно так же, как я его нашла. В этом месте для меня ничего нет. Никаких новых связей, которые можно было бы завязать. Никаких посмертных проблесков ясности или комфорта.
Будь благодарна за те немногие воспоминания, которые у тебя есть с ним, Эмилия.
Немногие — это гораздо лучше, чем никакие.
Мои тапочки такие толстые, что сначала я едва чувствую хруст; малейший хруст бумаги под подошвой, когда я обхожу богато украшенный торцевой столик на пути к двери. Взглянув вниз, я вижу уголок чего-то, торчащий из-под моей ноги. Когда мои пальцы сомкнулись на бумаге, ее глянцевая поверхность разгладилась под моим захватом, я поняла, что это фотография — содержание которой заставляет мое сердце заколотиться в груди. Потому что...
Это моя фотография.
Снятая издалека в ночь моей коронации в качестве наследной принцессы Германии, судя по золотому бальному платью на мне, это откровенный ракурс, которого я никогда раньше не видела — и уж точно не одна из официальных фотографий для прессы, где я выгляжу настолько напыщенной и постановочной, что могла бы сойти за манекен.
На этой фотографии я не смотрю в объектив. Мой взгляд устремлен в другое место, за пределы камеры. На моем лице — отстраненный взгляд, на губах — ленивая полуулыбка. Интересно, на что я смотрела, когда фотограф щелкал затвором; кто вдохновил меня на это ошеломленное, почти мечтательное выражение, навсегда запечатленное на пленке?
Дрожащими пальцами я переворачиваю фотографию и рассматриваю обратную сторону. Там есть четыре слова, написанные неровным мужским почерком. Когда я читаю их, мои глаза начинает щипать, и все мои прежние мысли о том, что этот заход сюда — пустая трата времени, вылетают у меня из головы.
«Моя необыкновенная дочь, Эмилия».
Слово «необыкновенная» подчеркнуто.
Дважды.
Чувствуя внезапную слабость в коленях, я опускаюсь в ближайшее кресло — то самое, которое все еще слабо пахнет лосьоном после бритья, сигарным дымом и тонкой тушью, и прижимаю фотографию к груди. Прямо над сердцем, как бы впитывая слова в кожу.
И там, в пыльном кабинете, впервые с тех пор, как три месяца назад я услышал слова «Король мертв» ... я позволяю себе немного погоревать. Не как подданный, оплакивающий своего монарха. Не как наследник, оплакивающий своего предшественника. А как дочь, оплакивающая потерю своего отца.
Я скорблю о человеке, которого я почти знала. О тех отношениях, которые у нас почти были. О будущем, которое почти было.
В другой жизни...
Она могла бы быть необыкновенной.
— ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! ПОСТОЙТЕ!
Веселый голос гонится за мной по коридору. Я вздрагиваю, ускоряя шаг, но это бесполезно — она уже почти догнала меня.
— Ваше Величество! — Она огибает угол так близко к моим пяткам, что у меня нет другого выбора, кроме как остановиться. — Я звала вас почти три коридора – вы меня не слышали?
— Я, наверное, задумалась, — лгу я, на губах нарисована фальшивая улыбка. — Тебе что-то нужно, Колфилд?
— Если у вас есть свободная минутка, я хотела обсудить ваш визит на вечеринку в Вестгейт вчера вечером.
— О?
Ее белокурый асимметричный боб колышется от силы ее восторженного кивка. За прозрачными линзами своих хипстерских очков она выглядит намного моложе своих тридцати двух лет.
— Из моего мониторинга социальных сетей, упоминания вашего имени и всех соответствующих хэштегов...
— У меня есть хэштеги?
Она вздрагивает, как будто вопрос ее шокирует.
— Конечно, у вас есть хэштеги, Ваше Величество. — Она достает свой смартфон, включает знакомое приложение и показывает мне поток контента. — Видите? Некоторые из них все еще в тренде внутри страны, но вчера вечером мы также получили большое распространение по всему миру. Довольно интересно, согласитесь? Давайте посмотрим... У нас есть #КоролеваЭмилия, #ЕеКоролевскоеВысочество, #КоролеваГермании, a, и мой личный фаворит, #КоролеваЭ. Я думаю, что знакомость этого конкретного тега делает вас более доступной для ваших фанатов.
— Фанаты?
— Фанаты. — Она снова выразительно кивает. — И, позвольте мне сказать, что ваше решение отказаться от привычных перчаток длиной до локтя прошлой ночью? Удар. Гениальный. Люди просто не могут перестать говорить об этом! Такого скандала в королевской семье не было с тех пор, как сводная племянница королевы Эбигейл забеременела вне брака, в восьмидесятых годах. И она даже не была кровной родственницей Ланкастеров! Но эта ваша кампания «Свобода предплечью» просто радикальна. Вы в одночасье стали сенсацией! Нет. Не сенсацией. Иконой. —Она начинает агрессивно постукивать по экрану своего телефона, делая заметки для последующего использования. — Икона – это хорошо звучит. Разве вы не согласны? Это дает понять, что вы революционер, но все еще царственный.
Я медленно моргаю, пытаясь осмыслить все услышанное. Тот факт, что сегодня я еще даже не пила кофе, вдруг стал очевидным.
— Колфилд.
— Мм-м?
— Ты только что сказала... «Свобода предплечью»?
— М-мм. А что? Не по-фанатски? Не волнуйтесь, мы все еще работаем над официальным брендингом. Как вы относитесь к «Бросить перчатку» – слишком агрессивно, не согласны? Не бойтесь, я попрошу своих стажеров разработать свежие идеи...
— У вас есть стажеры?
— Двое.
Я пытаюсь составить слова, но ничего не выходит. Колфилд, кажется, не замечает; она слишком занята тем, что поет дифирамбы стажерам, которых она наняла, не потрудившись спросить разрешения.
— У них обоих дипломы по маркетингу университета Васгаарда. Отличные рекомендации. Большое присутствие в Интернете. Звездная рабочая этика. О, и они, конечно же, подписали железное соглашение о неразглашении.
— Конечно, — соглашаюсь я, как будто я не совсем озадачена тем, что за женщина стоит передо мной. — Но чем именно занимаются эти стажеры?
Она лучится.
— В основном, следят за вашим присутствием в Facebook, Twitter и Instagram. Даже я должна иногда спать, Ваше Величество – но интернет никогда не спит!
— Мы можем притормозить на секунду? Я просто все еще не уверена, что понимаю.
— Что не понимаете, моя королева?
— Почему, собственно, люди пишут в Твиттере обо мне и моих перчатках – или их отсутствии? — Честно говоря, после всего, что произошло за последние двадцать четыре часа, тот факт, что я не надела формальные перчатки на вечеринку Олдена, кажется несущественным.
Колфилд облегченно смеется.
— Вы – нечто вроде мирового феномена, Ваше Величество. Ваша история невероятна. Я не собиралась говорить вам об этом, пока не получу больше конкретики, но... О, какого черта! — Она наклоняется, шепча, как школьница. — Несколько голливудских продюсеров уже связывались со мной по поводу возможности экранизации вашей истории. Я лично думаю, что нам стоит подождать, пока Netflix сделает предложение. Вы смотрели сериал «Корона»? Королева Елизавета будет выглядеть как старый мешок с тряпьем рядом с вами...