— Что еще, Ваше Величество?
— Ты не... — Я икнула. — Ты не будешь оглядываться.
Он делает еще один шаг.
— Я не буду оглядываться.
Я киваю, теперь плачу сильнее.
— Ты будешь, сча-сча... — жалобно фыркаю я. — Счастлив без меня.
— Я буду счастлив без тебя.
— И успешен.
— И успешен, — повторяет он.
— Потому что ничего этого не должно было быть. — Он не повторяет слова, но я плачу слишком сильно, чтобы заметить это. Я зажмуриваю глаза, чтобы подавить слезы, когда разбитые слова вырываются наружу. — Потому что мы никогда не были настоящими. Потому что ты никогда не любил меня. Потому что я никогда...
Внезапно, без всякого предупреждения, мое тело ударяется затылком о книжную полку. По меньшей мере три тома с грохотом падают на пол от силы удара. Жесткое тело Картера сталкивается с моим, жестоко вдавливая меня в полки.
Большая рука смыкается вокруг моего горла — не душит меня с какой-либо силой, но надежно фиксирует на месте. Я не могу пошевелиться, да и не хочу.
Я жажду его прикосновений уже несколько недель.
Непрекращающийся голод по прикосновениям.
Мои влажные глаза открываются ему навстречу, и смесь гнева и отчаяния, которую я вижу в них потрясает меня до глубины души. Его рот касается моего, когда он говорит, и каждое слово звучит рыком на моих губах.
— Никогда не проси меня говорить, что я не люблю тебя.
Я чувствую, как мое сердце колотится в груди, и я позволяю своему телу колотиться вместе с ним — вперед, сопротивляясь хватке на моей шее, пока мой рот не сливается с его ртом.
Страсть взрывается в тот момент, когда наши губы соприкасаются. Мой стон потребности теряется под рыком желания Картера, когда он полностью контролирует поцелуй, его язык проникает в мой рот, его руки двигаются вниз по моему телу, разжигая инферно страсти, которое поджигает мои нервные окончания.
Да.
Да.
Да.
Это то, что мне нужно.
То, ради чего я живу.
То, ради чего я готова умереть.
Мои ноги обхватывают его талию, и он легко поднимает меня к полкам. Моя юбка взлетает вверх, когда мой позвоночник ударяется о книги, о литературное изголовье, сбивая еще несколько на пол. Я едва замечаю — я слишком увлечена поцелуем. В ощущении того, как рот Картера поглощает мой, как его мускулистое тело прижимается ко мне так плотно, что я едва могу дышать.
— Боже, Эмилия, — бормочет он, прижимаясь ко мне. Я задыхаюсь, когда он приводит наши тела в новое соответствие, его длина прижимается к моему ядру через ткань его брюк. — Ты мне нужна.
— Ты мне тоже нужен, — вздыхаю я. — Так сильно, что больно.
Надежно прижимая меня к полкам своими бедрами, он скользит одной рукой в мое нижнее белье, стонет мне в рот, когда чувствует, как я возбуждена. Как я готова.
Возьми меня сейчас.
Сильно.
Быстро.
Сделай меня своей.
Его сильные пальцы разрывают тонкое кружево моего нижнего белья за секунды, превращая их в ленточки. Они падают на пол вместе с упавшими книгами.
Картер начинает трахать меня своей рукой, восхитительно медленные удары вызывают фейерверк в моем теле. Мой позвоночник прижимается к книжной полке, когда внутри меня начинают нарастать первые волны оргазма.
Я выкрикиваю его имя, когда он снова целует меня — с такой силой, что я уверена, на моих губах появятся синяки. Но мне все равно. Я целую его в ответ с такой же силой, с трудом соображая, когда его пальцы двигаются внутри меня. Оргазм, который он вызывает, настолько силен, что я кричу ему в рот, сотрясаясь в его объятиях, и афтершоки проходят через меня почти целую минуту. Но я все еще не насытилась.
Мне нужно больше.
Мне нужен он.
Внутри меня.
Прямо сейчас.
Нетерпеливыми пальцами я расстегиваю пряжку его ремня и скольжу вниз по его молнию, без промедления погружая руку в его брюки. Он достаточно тверд, чтобы мои кости заныли; без него, который держит меня прямо, я бы превратилась в лужу конечностей на полу библиотеки.
Болты желания без остановки стреляют между моих ног, эротический электрический шторм бушует во всем моем теле. Когда я чувствую, что Картер стоит у моего входа, а головка его члена упирается в мое скользкое ядро, я думаю, что могу взорваться от интенсивности моей потребности в нем.
— Картер, — шепчу я, невысказанная мольба.
Он отвечает толчком бедер, стонет, входя в меня, и сила этого толчка почти опрокидывает полку у меня за спиной. Еще больше книг падает на пол, когда он начинает двигаться в бешеном темпе, который соответствует грохоту моего сердцебиения — так сильно, так быстро, так глубоко, что я думаю, что могу разорваться на две части под его руками.
Цепляясь за жизнь, я впиваюсь ногтями в его плечи, пока он приближает нас обоих к точке разрыва, по одному удару за раз.
Да.
Боже.
Да.
Внутри меня нарастает пульсирующее давление — неотвратимое течение, грозящее унести меня прочь. Мои полузакрытые глаза смотрят на Картера, не разрывая контакта. Его челюсти крепко сжаты, каждая жилка на шее вздулась от желания, и он трахает меня сильнее, чем когда-либо прежде.
Как будто он знает, что это будет в последний раз.
Его дыхание стало затрудненным, зрачки расширились от желания. Я вижу, что он близок к тому, чтобы кончить; так же близок, как и я. Мы — одно существо, одна сущность, движемся совершенно синхронно.
— Ты моя, — рычит он сквозь стиснутые зубы. — Неважно, за кого ты выйдешь замуж, неважно, что случится, когда ты покинешь эту комнату, неважно, увидимся ли мы когда-нибудь снова. — Он входит еще глубже, каждый толчок подчеркивает его слова. — Ты. Моя.
Мой стон — это крик — отчаяния, желания. От наслаждения и боли.
— Скажи это.
— Я твоя, — выдохнула я, задыхаясь.
— Навсегда.
— Навсегда.
С этим мы оба достигаем кульминации — его голова зарывается в ложбинку моей шеи, когда он изливается в меня, мое лицо взлетает к потолку, когда мой разум исчезает в потоке искр.
Моя любовь.
Я твоя.
Тогда.
Сейчас.
Всегда.
...даже когда я не принадлежу ему.
МЫ ЗАНИМАЕМСЯ любовью еще два раза на плюшевом ковре перед камином — быстро, неистово, полностью осознавая, что время стремительно уходит. Думаю, мы оба знаем, что это наш последний шанс побыть вместе; неожиданный прощальный подарок, который мы должны запомнить. Я выжигаю детали нашего украденного момента в своем сознании, как клеймо, смакуя каждую бесконечно малую грань.
Его вес между моими бедрами.
Его щетина на моей щеке.
Прикосновение его губ к моей шее.
Мозоли от его пальцев на моей коже.
На один час мы отбросили все то, что делает невозможным быть вместе. Наши имена, наши роли, наше прошлое, наше будущее. Картер и Эмилия перестают существовать, как и мир за пределами этой библиотеки. Мы словно попали в какое-то альтернативное измерение. Дневной сон.
К сожалению, даже самые сладкие сны длятся недолго. Мы оба это знаем...
Пора просыпаться.
Когда огонь в очаге начинает угасать, я смотрю на Картера в слабом свете тлеющих углей, а мои пальцы прокладывают рассеянные дорожки по его обнаженной груди. Он смотрит на меня в ответ, в его глазах уже отчетливо видна боль от нашего предстоящего прощания.
— Не говори этого, — шепчу я. — Пожалуйста.
— Хорошо. Не скажу.
Но я все равно слышу это — в заминке его дыхания, в улове его голоса, в пульсации его пульса.
Решив не плакать, я протягиваю руку и прослеживаю профиль его лица. Только один раз - от линии волос, вниз по гордому наклону носа, по губам, по подбородку, вдоль линии челюсти.
Он — мое любимое произведение искусства.
Шедевр.
Я могла бы смотреть на него до конца жизни, если бы мне дали такую роскошь. Когда я закончила, я заставила себя отстраниться. Онемев, я поднимаюсь на ноги, собираю свою выброшенную одежду и натягиваю ее. Картер не двигается со своего места на ковре, но я чувствую тяжесть его взгляда на мне, который следит за каждым моим движением, готовясь снова уйти из его жизни.
В последний раз.
Мы всегда уходим друг от друга.
Всегда прощаемся друг с другом.
Всегда вырываем свои собственные сердца ради еще одного прикосновения, еще одного поцелуя, еще одного мгновения.