— А что?
— У тебя там открытый перелом! — и Надя, как бы поставив точку своему расследованию, решительно выпивает налитую рюмку коньяка.
Солнечный воскресный полдень. Объявление:
В СРЕДУ, 24 ИЮЛЯ С. Г.
В КРАСНОМ УГОЛКЕ ЖЭКА СОСТОИТСЯ ЛЕКЦИЯ НА ТЕМУ: «НЬЮ-ЙОРК — ГОРОД КОНТРАСТОВ»
Лектор — жилец кв. 9 экономист тов. ГОРБУНКОВ.
Начало в 18 часов. Явка обязательна. Просьба захватить с собой стулья.
После лекции — кино.
Товарищ Плющ наклеивает на слово «Нью-Йорк» бумажку со словом «Стамбул». Отходит на шаг, любуется плодами своего труда.
Мимо нее стремительно проносится энергичный маленький фокстерьерчик, протаскивая за собой на поводке своего хозяина — Виктора Николаевича Маркина. В глазах Плющ появляется плотоядный блеск. Она направляется к своей жертве.
— Виктор Николаевич! — медовым голосом, не предвещающим ничего хорошего, говорит она. — Вы что, читать не умеете?
На свежеотесанном колу прибито объявление:
«Гулять собак воспрещается».
— Видите ли, Варвара Сергеевна… — начинает оправдываться интеллигентный Маркин, но в это время любознательный фокстерьер, чем-то заинтересовавшись, оттаскивает его в сторону.
Товарищ Плющ продолжает преследовать свою жертву:
— Я вас слушаю.
— Понимаете, еще вчера… — и снова новый рывок поводка прерывает беседу.
Из подъезда на воскресную прогулку выходит вся семья Семена Семеновича.
Все в обновках: на Максиме — ковбойская шляпа, джинсы, в большой лакированной кобуре — пистолет; на Катеньке — нейлоновое платьице с Эйфелевой башней; на Надежде Ивановне — элегантный розовый костюм.
И только глава семьи одет по-прежнему скромно. Но доволен он больше всех: его подарки пришлись всем по душе.
Они сначала не слышат разговора, происходящего вдалеке между Варварой Сергеевной и собаковладельцем, которого фокстерьер продолжает таскать на поводке вокруг монументально стоящей общественницы.
Когда семья Горбунковых подходит к ним, разговор уже ведется на более высоких нотах.
— А я вам говорю, наши дворы планируются не для гуляний!
— А для чего?
— Для эстетики!
— Где же с ним гулять?
— Вам предоставлена отдельная квартира — там и гуляйте!
— А где ж ему… — разводит руками Маркин.
— Ну, зачем же так? — приходит на помощь Маркину Семен Семенович. — Доброе утро, Варвара Сергеевна! Вот я был в Лондоне, там собаки гуляют везде. Собака — друг человека.
— Не знаю, как в Лондоне, — обижается товарищ Плющ. — Я там не была… Может быть, там собака — друг человека… А у нас человек — друг человека! — значительно заканчивает она.
Спор приобретает все более острый характер, а у большого объявления «Гулять собак воспрещается» сидит маленький притихший виновник скандала и грустными умными глазами смотрит на людей, не понимая, почему происходит такой нервный разговор.
Приморский бульвар — любимое место воскресных прогулок жителей города.
Сюда приходят людей посмотреть и себя показать. Здесь гуляют целыми семьями, истребляют тонны мороженого, выпивают цистерны лимонада и кваса, выгрызают горы вареной кукурузы и вылущивают мешки жареных семечек.
Находившись по бульвару из конца в конец, горожане отдыхают и подкрепляются под цветными тентами шашлычных, сосисочных, чебуречных, пельменных и вареничных.
Счастливые мамаши взвешивают своих упитанных детей на уличных весах, а отцы семейств, крякая, состязаются у силомеров. Сюда пришла и счастливая семья нашего героя, Она привлекает всеобщее внимание.
Дамы со скрытой завистью разглядывают розовый костюм Надежды Ивановны, мальчишки откровенно завидуют ковбойскому снаряжению Максима, а парижское платьице Катеньки вызывает восхищение и девочек и их мам.
И только одна девочка прошла мимо Кати гордо и независимо. Причина этой независимости заключается в том, что у нее на платье изображена Останкинская телебашня, которая, как известно, значительно выше Эйфелевой.
Они проходят мимо скамейки, где сидит знакомый нам счастливец бухгалтер с газетой в руках. На газетной полосе виден его портрет под броским заголовком «Клад сдан государству».
Бухгалтер любуется своим портретом. Его так распирает от радости, что он хочет с кем-нибудь поделиться. Но сидящие рядом пенсионеры-шахматисты уже сто раз слышали эту историю и только отмахиваются от него.
Неподалеку расположился продавец лотерейных билетов — бодрый старичок с веселыми молодыми глазами и детским румянцем. Он так задорно зазывает покупателей, что вокруг него всегда толпится народ: