— Эй, кто-нибудь! — нервно зовет он хозяина.
А хозяин за стаканом вина играет в карты с владельцем винного ларька. Видимо, он не скоро вернется.
Граф скребет руками стены, стонет, в отчаянии смотрит на часы и разражается бессильными рыданиями.
Семен Семенович идет по тихой Рыбной улице. Оглядывается по сторонам, ищет приятеля. Он проходит мимо дома с вывеской «Aphoteka Chikanuk».
Аптекарь, заметив приближающегося иностранца, настораживается, но тот проходит мимо.
Дойдя до угла и не обнаружив за ним друга, Семен Семенович возвращается и снова оказывается у аптеки. Поскольку он смотрит не под ноги, а по сторонам, он оступается, с размаху летит на тротуар и вскрикивает от боли:
— А-а-а, черт побери!
Аптекарь радостно бросается к нему и поднимает его, весело восклицая:
— Черт побери! Черт побери!
Семен Семенович не разделяет его веселья. Ему ужасно больно, он даже не может говорить.
А старик ведет его в аптеку, непрерывно повторяя на все лады: «Черт побери!», так как не знает других русских слов. Он вкладывает в это «Черт побери!» и отзыв на пароль, и приветствие, и сочувствие.
В задней комнате аптеки их уже ждет длинноволосый молодой человек. Они обмениваются с аптекарем короткими фразами на своем языке, и молодой гангстер обращается к Семену Семеновичу:
— Руссо? «Михаил Светлов»?..
Семен Семенович стонет от боли и утвердительно кивает.
Аптекарь осматривает его локоть, затем подмигивает, успокаивающе говорит: «Черт побери!» — и вдруг со страшной силой дергает вывихнутую руку. Раздается хруст сустава, вопль пациента, и Семен Семенович от боли теряет сознание.
— Что с ним? — снова переходя на свой язык, спрашивает молодой человек, размешивая в тазике густую белую массу.
— Действительно сильный вывих… Даже потерял сознание, — отвечает аптекарь.
— Начнем, — командует молодой человек и открывает шкатулку, в которой лежат золотые монеты и бриллианты.
Они приступают к давно запланированной операции. Слой за слоем на руку Семена Семеновича аптекарь накладывает гипсовую повязку. А между слоями молодой гангстер закладывает упакованные в целлофан золотые монеты и бриллианты…
В этот момент Семен Семенович приходит в себя. Он чуть приоткрывает глаза и как раз видит, что́ именно ему закладывают в гипс. От ужаса он тут же судорожно зажмуривается.
Занятые делом сообщники ничего этого не замечают. Семен Семенович осторожно приоткрывает один глаз. Он видит, как упаковывается последняя партия драгоценностей. Еще несколько витков, и повязка готова.
— Все!.. Дай ему нашатырь, пусть очухается… Ему уже пора, — говорит длинноволосый, посмотрев на часы.
Аптекарь подносит к носу Семена Семеновича флакон с нашатырем и тормошит его, ласково приговаривая по-русски:
— Черт побери!.. Черт побери!..
Семен Семенович открывает глаза, весьма натурально изображая безмятежное возвращение к жизни. Но в действительности же он растерян и испуган происшедшим.
Молодой человек стучит по циферблату часов и выпроваживает Семена Семеновича.
— «Михаил Светлов»! У-у-у-у!!! — и он жестами показывает, что нужно торопиться.
На площади хозяин балагана за руку выводит заплаканного Графа из лабиринта. Указав ему направление, хозяин слегка подталкивает его, и Граф рысью направляется к Рыбной улице.
Граф бежит по Рыбной улице, поглядывая на вывески. На противоположной стороне он замечает аптеку Чиканука. У входа на скамеечке сидят аптекарь и длинноволосый молодой человек.
Помня наставления Шефа насчет социалистического реализма, Граф входит в роль и фланирующей походкой идет к аптеке. Напротив входа он неловко падает и, излишне форсируя голос, выкрикивает пароль:
— Черт побери!
Гангстеры только сейчас обращают на него внимание. Они недоуменно смотрят на упавшего Графа, тревожно переглядываются.
Граф, чтобы ускорить события, так же фальшивя, еще раз выкрикивает пароль:
— Черт побери!
Молодой человек обменивается несколькими репликами с аптекарем и обращается к Графу:
— Руссо?
Граф заговорщицки торопливо подтверждает:
— Руссо, руссо.
— «Михаил Светлов»?
— Да, да… С «Михаила Светлова»… Это я…
Длинноволосый набрасывается на аптекаря. Они долго ругаются, не глядя на сидящего на тротуаре Графа.
— Здесь и далее, — говорит диктор, обычно переводящий их текст, — следует непереводимая игра слов…