— Руки уверх!!! Обоим! Убью!
Семен Семеныч покорно поднимает руки...
Операция действительно длится недолго. Вспоров острыми ножницами гипс по всей длине, Лёлик снимает его с горбунковской руки и они вдвоем с Кешей бросаются с драгоценной ношей к оставленной неподалеку машине. Накрепко привязанный спиной к толстому дереву Семен Семеныч поворачивается к стоящему рядом владельцу «Москвича» и с улыбкой говорит:
— Ха! Зря старались!
— Это почему же? — удивляется тот.
— А потому, что бриллиантов там нет!
— Как это нет?
— Ну нет — и все. А откуда вы знаете, что они там были? И этот с приклеенными усами тоже думал, что они там. А они давно уже в милиции, шеф! — сообщает окончательно развеселившийся Семен Семеныч.
— Стойте!!! — истошно кричит шеф уже было забравшимся в машину Лёлику и Кеше.— Стойте, идиоты!
И, пока нерадивая парочка возвращается, шеф, уже обращаясь к связанному Горбункову, цинично и спокойно добавляет:
— Как говорил один мой знакомый... покойник: я слишком много знал!
* * *
— Пятый! Пятый! Я — седьмой! Докладываю: по лесной дороге на большой скорости в направлении государственной границы движется «Москвич» вишневого цвета! Прием!
Голос седьмого, воспроизведенный на земле мощными динамиками, гулко разнесся над станцией, к которой уже подрулило несколько машин. Группа, которую возглавлял Михаил Иваныч, обследовала территорию и помещение станции в поисках преступников и попавшего им в руки Семена Семеныча, Следы происходивших здесь недавно боев были явно налицо. Но людей не было.
Услыхав, что седьмой просит связи, Михаил Иваныч долго глядел в небо, прослеживая траекторию вертолета и словно что-то прикидывая в уме. Дело в том, что Михаил Иваныч давно уже знал, КОМУ принадлежит вишневый «Москвич» и КТО в нем сейчас находится. Значит, перед оперативной группой теперь стояло две задачи: взять с поличным всю банду и освободить Горбункова.
Капитан подошел к своей машине, достал рацию и, не сводя взгляда с парящего над лесом вертолета, приказал:
— Седьмой! Седьмой! Я — пятый! Слушай мою команду...
И он изложил придуманный им план.
* * *
Итак, они мчались по шоссе, все дальше уходя от преследования.
За рулем сидел Лёлик, так и не успевший еще отклеить рыжие усы. Сидевший рядом с ним Кеша рассеянно смотрел в окно. На заднем сиденьи развалился шеф, который
в эти минуты нависал над своими незадачливыми агентами немой угрозой.
Все трое молчали. Главным для всех сейчас было, как сказал Лёлик, унести ноги. И пока им это удавалось. По крайней мере, время от времени поглядывая в стекло заднего вида, ни шеф, ни Лёлик погони не наблюдали.
А что же Горбунков?
Бедный Семен Семеныч, в отличие от своих невольных спутников, пребывал сейчас в полнейшем дискомфорте. Он лежал в душном багажнике, с ног до головы связанный толстыми веревками, которые больно впивались в кожу, и не мог пошевелиться. На каждом ухабе его тело беспомощно подпрыгивало, ударяясь о какие-то острые железные предметы, поверх которых его положили. Кричать или звать на помощь сейчас было бесполезно. Понимая это, он смирно и мужественно переносил выпавшее ему на долю страшное и тяжелое испытание.
Никто из всех троих, сидящих в салоне «Москвича», не заметил момента, когда машина плавно оторвалась от земли. Не замедляя скорости, она понеслась по воздуху, все больше набирая высоту.
— Что за черт? — спросил вдруг Кеша, беспомощно оглядываясь по сторонам.
Лёлик тоже почувствовал неладное, потому что машина стала вести себя довольно странно: руль вертелся во все стороны, словно управляемый чьей-то неведомой рукой, машину крутило вокруг собственной оси. Но странно, они никуда не врезались, ничего не происходило.
Когда «Москвич» в очередной раз резко накренился, Кеше показалось, что он сходит с ума. Он выглянул в окно и увидел под собой верхушки деревьев, плавно проплывавшие внизу. Его вдруг затошнило, глаза закатились и он истошно заорал, набросившись всем телом на сидевшего рядом Лёлика:
— Мама!!! Лёлик, останови! Мне надо выйти! Ой!!! Что этой?! Лёлик... Спасите!!!
Машина, подвешенная к вертолету на длинном металлическом тросе, весело парила в воздухе, словно большая алая птица. Кеша, уже плохо соображая, что делает, открыл дверцу, чтобы выйти наружу, но Лёлик в последний момент ухватил его за рукав и вернул на место, закричав:
— Спокойно, Козлодоев! Сядем усе!
— О, мама... — Кеша беспомощно откинулся назад.
Шеф, не произнося ни звука, метался сзади из стороны в сторону, словно зверь, попавший в западню.
— Я устретил вас, и усё было-о-ое... — затянул неожиданно Лёлик.
В этот момент крышка багажника неожиданно подпрыгнула вверх. Заметив яркий солнечный свет, зажмурившись в первый момент, Семен Семеныч несказанно обрадовался. Вот оно, спасение!
Повинуясь инстинкту, он сделал отчаянное усилие, чтобы перевернуть связанное веревками тело. И словно помогая ему, как раз в этот момент машина плавно накренилась назад. Все остальное уже не составляло труда и было делом сноровки. Семен Семеныч, еще не ведая, на что себя обрекает, выкатился из багажника и стремительно камнем полетел вниз...
* * *
Однако он спасся. Чудом. Такова, вероятно, была воля провидения.
Выйдя из больницы, Семен Семеныч попал в объятия своей жены, окруженный заботой, лаской и любовью. Этот радостный день они решили отметить морской прогулкой.
И вот они несутся на белоснежном катере, разрезая сияющую на солнце воду, обдаваемые свежим морским ветром и прохладными пенистыми брызгами. Дети визжат от восторга, заметив в небе самолет, и оживленно машут ему вслед руками. Счастливая Надя тоже переполнена впечатлениями, радостью и любовью к жизни. Казалось, катер вот-вот взлетит тоже и понесется вслед за самолетом, потому что его ватерлиния высоко выдается над водой.
И вот мощный порыв ветра срывает с головы Семен Семеныча его любимую кепку. Все семейство дружно принимается ее ловить, и это удается, так как кепка застревает на корме, зацепившись за флагшток.
И вот, наконец, причал.
Михаил Иваныч, стоящий на деревянном помосте, весело машет им рукой. Катер резко притормаживает. Начинается высадка пассажиров.
— Ой, дядя Миша, я еще хочу кататься! — кричит Танюшка, которую Надя бережно передает в руки Михаилу Иванычу.
— Хорошо, хорошо, обязательно, малышка, только не сейчас,— ласково отвечает ей он.
— Я сам! — гордо говорит Вовка, когда Надя пытается взять его на руки.
И вот Семен Семеныч остается в катере один. Сидя на белой скамье, он с улыбкой смотрит куда-то вверх, откуда медленно, слегка покачиваясь, опускается прямо на него огромный крюк мачтового крана.
Все. Пора. Остается только нацепить приготовленную заранее веревочную петлю на кран. Горбунков склоняется вниз, и в то же мгновение получает мощный удар по голове. То ли крановщик не рассчитал, то ли Семен Семеныч такой недотепа, кто знает! Но это не беда по сравнению со всем, через что довелось ему пройти всего пару недель назад.
Нацепив петлю, Горбунков машет рукой куда-то вверх. Покоряясь этому жесту, петля медленно начинает подниматься, увлекая за собой странную и необычную для нее ношу.
Далеко выставив вперед правую ногу, от ступни до колена забранную в гипс, Семен Семеныч обеими руками придерживается за натянутые веревки, плавно паря в воздухе. Он смеется непонятно чему: то ли над самим собой, то ли от радости ощущения жизни, то ли отвечая каким-то своим мыслям. Какая разница?!
У самого края причала стоит, сверкая на солнце отполированными боками, длинная черная «Чайка» с откидным верхом. Все трое — Надя, Вовка и Танюшка, которая то и дело весело подпрыгивает и что-то кричит,— встречают спустившегося с небес главу семейства. Вовка протягивает ему костыли. Затем они заботливо усаживают Семена Семеныча на уютное мягкое сиденье автомобиля...
Вот и сказочке конец!