— Так это она и есть? — спросила Зинаида недоверчиво.
— Она самая, — прокряхтел Гордейчук, подбираясь с её помощью к «Жигулям». — Открой дверь шире.
Он со стоном рухнул на заднее сиденье и тут же потребовал у Зинаиды сигарету. Та продолжала неодобрительно разглядывать Марину.
— А где же сам Сергей?
— Крышка ему. Менты замочили.
— Правда?
— Видела кровь на переднем сиденье? Его. Только ты помалкивай. А теперь давай, хватайся за руль. Сейчас утро, патрулей мало, должны доехать до Подольска без приключений.
Марина навострила уши. Её везут в Подольск!
Обе женщины сели впереди. Зинаида вела машину уверенно, с хорошим знанием местности. Марина обратила внимание, что они не возвращаются на Каширское шоссе, а едут каким-то сложным объездным путём. Наверное, опасаются оцепления, которое милиция могла выставить на Каширке.
Гордейчук хрипел, плевался, матерился и норовил завалиться набок. Зинаида озабоченно поглядывала на него в верхнее зеркало.
В Подольске Марина успела заметить название улицы и номер дома, возле которого они остановились: Красногвардейская, восемь. Это была блочная пятиэтажка, без лифта. Подниматься пришлось на последний этаж. Женщины почти несли Гордейчука, держа его под руки.
Едва войдя в квартиру, бандит сразу завалился на диван. Здесь он, видимо, чувствовал себя в безопасности: засунул шкатулку под подушку, пистолет убрал в карман. Они с Зинаидой шёпотом посовещались. Марина поняла, что говорят о ней. Зинаида, боявшаяся блюстителей порядка как огня, настаивала, чтобы гостью заперли в шкафу. Марина казалась ей опасной свидетельницей, которая только и думает, как бы сбежать от них и сообщить в милицию.
— Ладно, как хочешь, — согласился Гордейчук.
Зинаида обернулась к пленнице:
— Слышала, что сказано? Залезай туда, — она показала на массивный старый гардероб. — Ничего, посидишь, не растаешь!
— Но я не собираюсь сбегать, — возразила Марина.
— А кто тебя знает!
— Иди, иди, — прикрикнул Гордейчук. — Чего встала!
Марина подошла к гардеробу.
— Стой! — вдруг сказала Зинаида. — Ну-ка, повернись.
Марина, недоумевая, повернулась.
— Больно платье на тебе шикарное, жалко такое портить. В шкафу оно помнётся.
— Конечно, — согласилась Марина.
— Поэтому снимай его.
Помешкав, Марина начала раздеваться. Зинаида тем временем вытряхнула содержимое её сумочки на стол, заставленный стаканами и тарелками с остатками еды. Среди выпавших из сумочки магазинных чеков и косметики были мобильный телефон и несколько рублёвых и долларовых купюр разного достоинства. Деньги тотчас перекочевали в карман хозяйки. Марина протянула ей платье. Оно было помято и кое-где испачкано кровью, но Зинаида пришла в восторг. Принялась рассматривать его и накидывать на себя перед зеркалом. В сторону пленницы она почти не глядела, Гордейчук спал, и Марина подумала, что мобильник надо бы взять. Но сразу подойти к столу было слишком рискованно, Зинаида наверняка заметит. А вот если приблизиться медленно, боком…
— Фигуры у нас почти одинаковые, так что платье мне должно подойти, — заключила Зинаида. — Подари мне его.
— Ну, не знаю, — Марина сделала шаг к столу. — Не могу же я ходить в одном лифчике…
— А вот это поноси, — и Зинаида бросила ей какое-то замызганное платье, похожее на халат. — Кстати, там, где тебе придётся сидеть, только такая одёжка и годится!
И она принялась снимать с себя блузку и брюки. Маринино платье надевалось через голову. Пока Зинаида это проделывала, пленница схватила со стола мобильник и спрятала в складках платья, которое держала в руках. Хозяйка оправила на себе новый наряд. Подражая походке модели, прошлась перед зеркалом.
— Ишь ты, — восхитилась она, — прямо на меня сшито!
Марина едва сдерживала смех. На тощей плечистой Зинаиде платье висело как на вешалке.
Гордейчук проснулся, тревожно огляделся по сторонам.
— А? Что тут у вас? — Он нащупал под подушкой шкатулку. — Опять, Зинка, дурью маешься?
Кряхтя, он сел на диване и уставился на Зинаиду.
— На хрена тебе это платье. В гастроном, что ль, будешь в нём ходить?
— В гастроном не в гастроном, а красиво, — Зинаида засмеялась.
— Почему шалава ещё не в шкафу?
— Я лучше придумала! Запихнём её на антресоли!
— Можно и туда. И запри, а то ведь сбежит. Кишками чую — сбежит!
— Пошли, — хозяйка подтолкнула пленницу к двери. — На антресолях у нас хорошо, мягко, одеяльца лежат…
В коридоре она приставила к антресолям стремянку, залезла, сняла оттуда какие-то вёдра и сумки.