Через четверть часа они свернули на другое шоссе, и вскоре впереди показались городские огни. Из сумерек выступили белые многоэтажные дома, современные здания офисов.
— Дорадус, — сообщил Марине бразилец.
Проехав освещёнными улицами, «Хонда» остановилась у розового здания гостиницы.
— Для вас заказан номер сорок два.
Поблагодарив, Марина вышла из машины. Перейру остался сидеть за рулём.
После охлаждённого кондиционером воздуха «Хонды» на неё нахлынула душная тропическая ночь. Казалось, она очутилась в бане. Лёгкая майка почти сразу пропиталась потом и прилипла к телу.
Через небольшой сквер, засаженный цветами и агавами, Марина прошла к стеклянным освещённым дверям. За её спиной отъехала машина. Марина оглянулась, но «Хонда» уже скрылась в блеске ночных огней.
В просторном безлюдном холле, подсвеченном зеленоватыми светильниками, на неё снова повеяло прохладой. Откуда-то доносились звуки фортепьяно. Молодой служащий в ярко-зелёной униформе, появившись словно из-под земли, с поклоном показал ей на двери лифта. Они вдвоём поднялись на четвёртый этаж. Похоже, Марину здесь уже ждали. Но ещё больше она удивилась, войдя в сорок второй номер. Ей навстречу из глубокого кресла, отложив журнал, поднялся Виктор Карелин!
Глава 28
Вот уж кого она ожидала увидеть здесь меньше всего. Она задохнулась от восторга. Ей тут же захотелось прижаться к нему, обвить руками его шею, почувствовать его тепло. Но она лишь произнесла, и то не без труда:
— Так это ты вытащил меня из тюрьмы?
Он закрыл за её спиной дверь.
— Похоже, ты снова попала в неприятную историю.
— Ах, это Борода с его шайкой, — почти простонала Марина. — Меня грубо подставили, подбросили мне героин!
— Будет лучше, если ты расскажешь с самого начала.
Он подвёл её к дивану и усадил. И тут Марину словно прорвало. Глотая слова от волнения, перескакивая с пятого на десятое, она начала рассказывать обо всём, что с ней случилось, — начиная с того момента, когда к ней на квартиру явились Константин и его друзья-наркодельцы и стали требовать, чтобы она поехала к Карелину и украла у него бриллианты. Рассказала, как однажды Карелин показал их ей, а она сделала глупость проболтаться о них Константину, и теперь его сообщники грозили расправиться с её родными, если она не согласится. Рассказала, как поехала к Карелину, вытащила камни из сейфа, и тут, на свою беду, попала в лапы к двум охранникам, которые на самом деле оказались уголовниками. Как бандит-охранник и его сожительница привезли её на какую-то квартиру в Подольске. Как ей удалось раздобыть мобильник и сообщить о себе главарю бандитов. Она ждала от него помощи, а он и его люди, явившись, расстреляли всех, кого застали в квартире, взяли бриллианты и напоследок устроили пожар…
— Константин, как я понимаю, был твоим любовником? — спокойным тоном поинтересовался Виктор.
Покраснев, она кивнула. Отпираться было бесполезно.
— Но я не могла предполагать, что он окажется такой дрянью, ведь это из-за него я попала в тюрьму! Это он всучил мне флакон с духами, в котором на самом деле был героин!
И она поведала о том, как задумала увезти Константина из России, подальше от его дружков по наркобизнесу, и как перед отлётом он подарил ей духи и тюбики с дорогой косметикой.
— Я принимала всё это за чистую монету, за знаки внимания с его стороны, — говорила Марина дрожащим голосом, — но в тюбиках наверняка была спрятана какая-нибудь контрабанда, потому что он, едва мы прилетели в Парагвай, сразу украл их у меня из чемодана. Хотя, может, украли бандиты, которые летели с нами в самолёте.
— Ты думаешь, в тюбиках была контрабанда?
— А что же ещё? Героин небось везли!
— Но если они изъяли у тебя тюбики, то им не было смысла подставлять тебя полиции, — проговорил Виктор задумчиво.
— Значит, боялись, что я их выдам. Больно мне надо!
— Я тоже думаю, что тебе это не надо. Тем более ты не знаешь в точности, что находилось в тюбиках. Скорее всего, они стремились избавиться от тебя как от свидетельницы другой своей аферы — похищения дебирсовских бриллиантов. Конечно, самым лучшим вариантом для них было тебя убить, как они поступили с моим отцом. Но Парагвай не Россия, здесь им сделать это, видимо, оказалось не совсем удобно. И они решили избавиться от тебя другим способом. Упрятать за решётку на два десятка лет. А там, как говорится, либо падишах умрёт, либо осёл сдохнет.
Она с испугом уставилась на него:
— Я, кажется, догадываюсь, что могло лежать в тюбиках…