Абрамов помолчал.
— Марине Илюшиной.
— Кому-кому?
— Марине Илюшиной, своей секретарше. Это шестьдесят пять миллионов долларов плюс недвижимость в России, Франции и Англии. Лондонский нотариус уже отдал распоряжение о розыске наследницы.
Глава 30
Вечером Виктор и Марина обедали на открытой террасе ресторана, расположенного на высоком берегу реки. Сверкало заходящее солнце, внизу шумела вода, разбиваясь о камни, слева за поручнями террасы колыхались на лёгком ветерке разлапистые кроны пальм. Сегодня Марина впервые решилась попробовать что-нибудь из блюд местной кухни. Фасолевый суп с пряностями, как ни удивительно, оказался довольно вкусным, а жаркое, приготовленное из капусты и копчёных креветок, было ещё лучше.
Виктор мысленно прикидывал, как приступить к разговору о наследстве.
— Послушай, — наконец заговорил он. — Если бы тебе, допустим, досталось несколько десятков миллионов долларов, как бы ты к этому отнеслась?
Марина рассмеялась, откинувшись в плетёном кресле.
— У меня их никогда не будет!
— Представь, что ты нашла клад или выиграла в лотерею. Что бы ты тогда сделала?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Никогда не задумывалась над такими глупостями.
— Придётся задуматься. В Лондоне тебя дожидаются шестьдесят пять миллионов долларов.
В первую минуту она его не поняла.
Виктор достал из кармана листок бумаги и протянул ей.
— Абрамов сейчас там, можешь позвонить. Это номер телефона. Я с ним общался сегодня утром, а теперь позвони сама.
Марина взяла листок. Рука её дрожала.
— Твой отец оставил мне свои деньги? — Всё ещё не верила она.
— Да, и кое-какую недвижимость.
Некоторое время она молчала. Виктор отпил из бокала, улыбнулся.
— Ну и каково это — чувствовать себя миллионершей?
— Странно, — она машинально сложила листок вчетверо. — Честное слово, я ничего не чувствую, кроме удивления. Григорий Дмитриевич никогда не говорил мне…
— Ещё бы! Такие вещи обычно держат в тайне.
— Но после того случая, когда мне пришлось украсть бриллианты, он был очень зол на меня. Потом мне в больницу позвонила одна сослуживица, сказала, что по банку прошёл слух, будто босс хочет меня уволить.
Виктор кивнул:
— Вполне возможно. Теперь я не сомневаюсь, что он собирался лететь в Лондон с единственной целью — изменить завещание.
— А разве он не мог изменить его по телефону?
— По-моему, английские законы этого не допускают. К тому же, в таком случае, содержание документа стало бы известно третьему лицу, а в подобных делах отец никому не доверял.
— И он бы изменил завещание, если бы у подъезда его не подстерёг убийца! — воскликнула Марина.
— Да.
С минуту она сидела, привыкая к мысли, что на неё свалились шестьдесят пять миллионов долларов. Вдруг подумала о Викторе. Это ведь может отразиться на их отношениях!
— Получается, что эти миллионы я отняла у тебя?
— Я так не считаю, — он улыбнулся. — Это деньги отца, он был вправе распоряжаться ими как хотел.
— Ты недоволен, признайся.
— Почему ты так решила? — Он пожал плечами. — Конечно, это неожиданность, но особого удивления или тем более недовольства у меня нет. Я с самого начала был уверен, что эти деньги мне не достанутся.
— И всё же ты не ожидал такого поворота?
— Ну, конкретно такого — нет. А если задуматься, то даже хорошо, что деньги получишь ты, а не кто-то другой.
Она с улыбкой дотянулась до его пальцев и крепко сжала их.
— У нас ведь всё будет по-прежнему, да? — спросила она.
Он тоже улыбнулся, взял её руку, поднёс к губам и поцеловал.
— Боюсь, что теперь мне труднее будет добиваться твоего расположения.
— Почему?
— Ты очень богата.
— Какой же ты глупый, честное слово!
Весь остаток дня они провели на её вилле. Виктор в постели был шальным и диким, а у Марины после выпитого шумело в голове. Она отдавалась ему со страстью, крича от наслаждения.
Это был один из тех чудеснейших дней, воспоминания о которых остаются до конца жизни. Ещё не наступила ночь, а они уже спали, вконец обессиленные.
Глава 31
Виктору приходилось работать с утра до вечера. Марина в это время обычно находилась где-нибудь неподалёку — сидела за столиком ближайшего кафе или стояла в толпе зрителей, наблюдающих за съёмками. Он рекламировал кофе, соки, обувь, мужскую косметику, даже здоровый образ жизни, включавший в себя применение презервативов. В белых шортах, сверкая белозубой улыбкой, он то гонялся под пальмами за длинноногими красотками всех оттенков кожи, то, как Тарзан, прыгал по чучелам крокодилов, которых дёргали за невидимые нитки, чтобы они казались живыми, то танцевал в лучах направленных на него софитов. В день снимали по два, а иногда по три ролика. К вечеру Виктор чувствовал себя совершенно выжатым, и всё же находил силы перед сном доставить Марине наслаждение.