Оказывается, Сара избрала ужасный способ уйти из жизни. Катарина полагала, это были таблетки или ванна с теплой водой и бритва: относительно безболезненно, без лишних страданий и в некотором роде изящно, если в данном контексте можно применить это слово.
Однако Сара повесилась.
Катарине трудно было представить, как Сара берет ремень, затягивает петлю, выбирает крюк, подтаскивает стул. Помешанная на своей внешности, могла ли сестра равнодушно отнестись к тому, насколько обезображено будет ее лицо? Катарина читала, что и в преддверии смерти многие думают о подобных вещах, беспокоятся, как будут выглядеть в гробу. Сара точно из числа таких людей, по крайней мере, раньше была. Что изменилось? Что с нею стало? И главное: что могло подвигнуть ее к решению о самоубийстве?
— Она оставила письмо? Объяснила, зачем сделала это?
Стефан и Миа покачали головами. Миа коротко взглянула на Катарину, словно хотела сказать что-то, однако промолчала.
— Я нашел ее, — сдавленно проговорил отец. — В гараже. Утром.
— Она сделала это ночью, — прошептала Миа. — Когда мы спали.
Катарина потерла лицо руками: кожа горела, как при высокой температуре. Захотелось выйти на улицу, уехать отсюда. Атмосфера горя была такой плотной, что каждый вдох давался с трудом. Кажется, задохнешься, как…
Как Сара.
Нетронутый кофе остывал в чашках. Слышался стрекот газонокосилки. Вдалеке кричали и хохотали дети.
— Пойду прилягу, — сказал отец.
Он смотрел на Катарину тяжелым, застывшим взглядом. Ее не оставляло ощущение, что он думает лишь об одном: если богу приспичило отнять жизнь у одной из его дочерей, то почему выбор пал на Сару, а не на Катарину, не настолько красивую и очаровательную, не столь многообещающую, успешную и перспективную?
— Где она похоронена?
Стефан и Миа переглянулись.
— Мали Лец, — тихо проговорила Миа.
Так они называли загородный дом, находившийся в поселке в окрестностях Баня Луки. К дому примыкала большая территория, включавшая участок леса. Значит, разрешения похоронить Сару на кладбище они получить не сумели. А может, сразу решили, что дочь должна покоиться там.
Стефан поцеловал Катарину, попросил беречь себя и вышел из гостиной. Катарина сказала, что ей тоже пора, и Миа поднялась, чтобы ее проводить.
Они вышли во двор. Миа повернулась к Катарине и быстро произнесла:
— Нам нужно поговорить. У тебя найдется время? Сегодня? Мне нужно кое-что сказать. — На глаза ее набежали слезы, голос дрогнул, но она взяла себя в руки и продолжила: — Пожалуйста, прошу тебя, не отказывайся. Я больше никому не могу сказать, мне некого попросить.
Поведение и слова этой женщины в который раз за сегодняшний день удивили Катарину.
— Хорошо, — ответила она. — Давай поговорим.
— Только не здесь!
Миа оглянулась.
— Неподалеку есть маленький ресторанчик «Златни лав», знаешь?
Катарина кивнула.
— Буду там через сорок минут. Не хочу уходить сразу следом за тобой, Стефан может догадаться.
«Что за нелепые тайны?» — подумала Катарина, но согласилась.
Миа горячо поблагодарила ее, прижимая руки к груди. Катарине было не по себе: к чему такая преувеличенная благодарность, несоразмерная обычной просьбе поговорить? Невольно подумалось, разговором все не ограничится. Возможно, Миа попросит о чем-то еще, куда более серьезном.
Припарковаться удалось быстро, что радовало. Катарине повезло: синий «Опель» выруливал со стоянки, и Катарина ловко загнала «Рено» на освободившееся местечко.
В ресторане «Златни лав» было уютно: интерьер в золотисто-карамельных тонах, мягкие диванчики, аромат кофе, негромкая музыка. Катарина устроилась за столиком возле окна, ей нравилось сидеть и наблюдать за происходящим на улице. Люди выглядели беззаботными: двигались неспешно, улыбались, держали за руки детей, говорили по телефону и друг с другом. Катарина не знала никого из них, но чувствовала свое единение с ними, ощущала себя частью этого мира — маленького, но масштабного.
В малом — великое, в мгновении — вечность, «небо — в чашечке цветка» (так написал один поэт), а в крошечной стране — цивилизация в миниатюре.
Катарина родилась, выросла и всю жизнь прожила в Боснии и Герцеговине, никогда не переставая восхищаться своей страной. Объездила ее вдоль и поперек (такая профессия), каждый раз удивляясь живописности Боснии и Герцеговины, ее многообразию, тому, как причудливо сливаются здесь Восток и Запад.