Мусульманские мечети соседствуют с православными церквями и католическими соборами, а современные здания — с постройками римлян, византийцев, осман, славян, со средневековыми замками и крепостями. Сверкающие водопады и лазурные озера, высоченные горы, царапающие спинами небо, и уютные долины — все это она, Босния и Герцеговина, и Катарина никогда не хотела покинуть эту страну, поселиться где-то еще.
Может, эта привязка, то, как сильно вросла она корнями в родную землю, и развело ее в конечном итоге с Алексом?
«Хватит уже, — осадила себя Катарина. — Вдобавок дело не в этом. Сколько можно себя жалеть?»
Подошедший официант спросил, готова ли она сделать заказ. Катарина сказала, что ждет подругу, хотела взять только кофе, но передумала. Когда Миа придет, они будут заняты разговором, вряд ли удастся пообедать, а Катарина была голодна.
Она заказала шопский салат (популярный в Восточной Европе салат из огурцов, помидоров, лука, болгарского перца и тертого сыра с маслом и солью — прим. автора), кофе и палачинке (блинчики — прим. автора) с орехами и медом, попросила принести все сразу, чтобы не жевать, когда явится Миа.
Однако не успела расправиться с салатом, как услышала:
— Получилось пораньше. — Миа села напротив, повесила сумку на спинку стула. — Здесь все вкусное, мы с Сарой часто… — Она поперхнулась. — Ты ешь, милая, я оплачу, и не возражай!
Официант принес по ее просьбе еще одну чашку кофе. Еду, как Катарина и предполагала, Миа заказывать не стала. Некоторое время они молчали: Катарина ела, Миа собиралась с мыслями.
— Ты подумала, я ненормальная, — начала она наконец. — Помешалась от горя. Уверяю тебя, с головой у меня все в порядке.
— Что случилось? — спросила Катарина. — Это связано с Сарой?
Она была журналисткой, интервью приходилось брать часто, и Катарина знала: человеку нужно задавать вопросы. Если попросить, дескать, расскажите о себе, что хотите, большая часть не сумеет поведать ровным счетом ничего.
Миа подняла на Катарину глаза. Выражение их было странным. Боль, отчаяние, а еще — что-то похожее на исступление. Последнее чувство было не в характере жены отца, которую Катарина привыкла считать ведомой и мягкотелой. Миа сегодня преподносила сюрприз за сюрпризом.
— Сара не покончила с собой, — произнесла она. — Никто мне не верит, даже Стефан. Твердят про доказательства: нет ни малейшего следа присутствия посторонних, Сара была одна, все сделала сама. Я не спорю. Это Сара затянула петлю на шее, никто не выбивал стул у нее из-под ног. Но ее заставили сделать это. Я знаю свою дочь, она никогда не пошла бы на смерть по доброй воле, у нее не было ни единой причины убивать себя.
«Почти все люди, потерявшие близких, говорят именно это», — подумала Катарина. Никто не хочет признавать, что ни черта не знал о родном человеке, его проблемах и страхах.
Но Миа на этом не остановилась.
— Все началось, когда Сара отдыхала на море. Поначалу все шло хорошо, но в последние дни ситуация изменилась. Погиб парень, с которым она там познакомилась. Милан. После его смерти Сара вернулась домой, но прежней уже не стала. Изменилась, приехала оттуда сама не своя.
— У нее была депрессия? Сара переживала из-за смерти Милана?
Миа покачала головой.
— Все гораздо хуже. Я не могу доказать, но знаю: мою дочь убило нечто, обитающее в отеле «Бриллиантовый берег».
Глава четвертая
Теперь я готов рассказать о «Бриллиантовом береге».
Началось все с ощущения «сдвинутости». Не уверен, что такое слово есть в литературном языке, но оно точнее всего передает мои ощущения. Я имею в виду, что сам воздух, само время в отеле искажены, искривлены.
Впервые я это понял на пятый день пребывания.
После утренних гигиенических процедур Боб накормил меня завтраком. Можно было спускаться и есть в ресторане, в «Бриллиантовом береге» имеются и ресторан, и кафе-бар для желающих. Столики как в помещении, так и на открытой террасе — об этом написано в рекламном буклете.
Теоретически я мог бы питаться вместе со всеми. В отеле созданы все условия для людей с ограниченными возможностями, есть и пандусы, и лифты. Но я не выношу принимать пищу в публичных местах. Мама сразу предупредила об этом Боба. Когда ем, я выгляжу еще хуже, чем обычно. Людям неприятно видеть, как из угла рта подтекает жидкость, которую другому человеку приходится промокать салфеткой; как из моего рта валятся крошки и…
В общем, вы поняли. Не хочу давать дополнительного повода относиться ко мне с брезгливым пренебрежением. Боб приносит мне завтраки, обеды и ужины в номер.