— Что это такое? — заморгала глазами Стрельникова.
— Картежник, — тут же любезно пояснил Граф.
— Вот именно, — подхватил Пастор. — И здорово насобачился обувать лохов. Сначала он со своим тогдашним подельником Ушастым работал в поездах. Оба шулера были отменные, но главенствующую роль в данном тандеме играл именно Израильтянин. Потом они попались. Ушастого арестовали, и он, надо заметить, до сих пор парится на зоне. Израильтянину удалось от властей скрыться, дружок его не выдал, и он то ли из боязни работать в одиночку, то ли по каким другим, одному ему известным причинам примкнул к солнцевской группировке. Где-то около года работал с ними. Потом у него вышли какие-то непонятки с Кучером, лидером солнцевской братвы, и Израильтянин ломанулся в бега. Два месяца лежал где-то на дне, пока в прошлом году Кучера не грохнули. Вот тогда он снова всплыл, но больше связываться ни с кем не стал. Работал в одиночку. Отирался в разных игорных заведениях. В основном в подпольных. Нелегальных, так сказать. А полторы недели назад он и в самом деле нарезал ноги в неизвестном направлении, и никто не знает, где его искать. Но знаешь, что самое интересное, Граф? — обратился Пастор непосредственно к своему другу. — Израильтянином интересуетесь не только вы.
— А кто еще? — насторожился Граф.
Я тоже напряглась.
— Во-первых, его разыскивает Шекспир, — многозначительно поднял вверх палец хозяин «Короны».
— Да ну! — присвистнул Граф. — Зачем он ему понадобился?
— Понятия не имею. Но мне тоже показалось это ужасно странным. Где могли пересечься интересы обыкновенного карточного шулера и авторитетного вора в законе?
— Сможешь выяснить этот вопрос?
— Попробую, — почесал подбородок Пастор. — Но это еще не все. Вашего Израильтянина ищет также Кабеш. Слыхал о таком, Граф?
— Да, что-то слышал. — Граф извлек из внутреннего кармана пиджака новенькую пачку «Мальборо» и принялся ее не спеша распечатывать. — Кажется, он — наглухо отмороженный.
— Совершенно верно, — кивнул Пастор. — Полный беспредельщик. Самый отъявленный в столице. Не признает никаких понятий и законов.
— А этот чего хочет от шулера?
Граф закинул в рот сигарету и прикусил зубами фильтр. Протянул пачку Пастору, молча предлагая угоститься. Тот отрицательно покачал головой. Граф бросил пачку на стол и достал дорогую зажигалку. Прикуривать не спешил.
— Это тоже еще предстоит выяснить, — ответил на его вопрос Пастор и, сграбастав огромной лапищей хрупкий фужер шампанского, ни с кем не чокаясь, опрокинул его в рот.
— Да, — протянул Граф, перекатывая сигарету из одного уголка рта в другой. — Похоже, дельце это не такое уж и безобидное, как кажется с первого взгляда. Да, Женя? — он хитро прищурился, переводя взгляд на меня.
— Вам виднее, — бесстрастно ответила я. — Люди, о которых вы говорите, мне не знакомы.
Я прекрасно знала, что если Граф уже дал свое согласие помочь нам с Виолеттой в поисках, то не пойдет на попятную. Не в его это духе. И я не ошиблась.
— Насчет третьего тоже выяснил? — живо поинтересовался мой старый знакомый у Пастора, наконец-то прикуривая сигарету.
— Ага, — кивнул тот. — Индус этот — краповщик. Ксивы выправляет профессионально. За пару дней может сделать тебе такие документы, что никто в жизни не отличит их от настоящих. Месяца два назад он снялся с зоны, но где осел, выяснить пока не удалось. Хотя вы говорите, что Израильтянин звонил ему в Астрахань. Стало быть, процентов девяносто, что он именно там и есть. Я дал наводку, к его поискам уже приступили.
— Молоток! — похвалил его Граф. — Оперативно работаешь.
— На том стоим, — горделиво хмыкнул Пастор.
— Это все?
— Пока да.
— Ну что ж, — Граф переложил сигарету из правой руки в левую и поднял фужер, — за первые успехи!
При этом он подмигнул мне. Мы все вчетвером дружно чокнулись и выпили. Я и в самом деле была довольна. То, что поведал нам Пастор, худо ли, бедно ли, но расширяло поле деятельности. А уж тем более при поддержке Графа вероятность выйти на след Пули значительно возрастала.
Спустя минут пять Пастор откланялся, сославшись на неотложные дела. Он пообещал позвонить Графу на мобильник, если появится новая информация. Мы остались втроем.
— Ну, что приуныли, девочки? — весело произнес Граф, поглядывая на нас из-за клубов сигаретного дыма.
Я посмотрела на Стрельникову. Клиентка моя и в самом деле пригорюнилась.
— Что с тобой? — спросила ее я.
— Мои подозрения оправдываются, — ответила она. — У Андрея действительно неприятности.
— Не стоит убиваться, — махнул рукой Граф. — Неприятности бывают у всех, и большинство прекрасно с ними справляется. Шекспир и Кабеш — не самые опасные люди на земле, хотя и не стану скрывать, я бы предпочел иметь дело с кем-нибудь другим.
— У тебя есть какие-либо идеи, Граф? — поинтересовалась я. — С чего начнем поиски?
— Идей полно, — продолжал улыбаться он. — Как у дедушки Ленина. А если серьезно, то я мыслю так. Израильтянин любил отираться в игорных заведениях, и он просто не мог нигде не наследить. Кому-то что-то ляпнул, где-то засветился. Так всегда бывает. Какое бы крупное дельце они там с Пулей ни затеяли, невозможно нигде не споткнуться.
— Может, ты перейдешь к конкретике? — поторопила его я.
— С удовольствием, — рассмеялся Граф. — Есть тут одна улочка в Москве. Даже не совсем улочка. Называется Верхний тупик. Там расположена целая сеть подпольных игральных заведений. Полагаю, нам есть резон нанести свой первый визит именно туда. Ставлю сто против одного, что наш друг Израильтянин — фигура там известная. Предложение принимается? — он затушил сигарету в пепельнице.